СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ

Салихов Б.В.

Корпоративный социальный капитал как фактор воспроизводства новых знаний

Вопросы:

1. Корпоративный социальный капитал: определение сущности и инновационная форма развития.

2. Инновационный социальный капитал предприятия как объект традиционного и когнитивного управления.

3. «Горизонтальные сети» как форма инновационного социального капитала корпорации.

4. Когнитивная концепция управления корпоративной социальной сетью.

1. Корпоративный социальный капитал: определение сущности и инновационная форма развития

Корпоративное общение, как безусловная ценность современной корпорации, требует специального исследования. Это обстоятельство актуализирует проблематику корпоративного социального капитала. При этом, исследовательская легитимность социальных императивов экономической динамики определяется не только «провалами» аксиоматики неоклассической парадигмы, но доказательством того, что именно поведение социальных групп все в большей мере катализирует современное экономическое развитие[1]. Еще Н.Д. Кондратьев, рассматривая экономическую деятельность как сложное сплетение не только материальных, но и социальных и идеальных аспектов, отмечал, что «значительная часть физического труда в обществе … опирается на начала сотрудничества людей. … И поэтому, если можно сказать, что на основе актов хозяйственного поведения слагается система общественно-хозяйственных отношений, то можно сказать и обратно, что система актов хозяйственного поведения представляет собой выражение существующей системы общественно-хозяйственных отношений между людьми»[2]. Отсюда становится понятным тезис Н.Д. Кондратьева о том, что «схема построения народного хозяйства та же, что и всего человечества».

Современные исследователи отмечают, что «социальный капитал можно определить как нормы взаимоотношений индивидов, повышающие производительность труда и доход»[3]. Джеймс Коулмен, являющийся основоположником теории социального капитала, отмечал, что «в отличие от иных форм капитала (имея в виду капитал как совокупность вещественных ресурсов), социальный капитал свойствен структуре связей между акторами и среди них». По его мнению, социальный капитал менее осязаем, чем, например, физический капитал и даже человеческий капитал, «поскольку он существует только во взаимоотношениях индивидов»[4].

Есть немало исследований, в которых социальный капитал трактуется функционально, с точки зрения его влияния на динамику трансакционных издержек. В частности, Ф. Фукуяма отмечает, что «социальный капитал важен для определенных секторов и определенных форм сложного производства именно потому, что обмен, основанный на неформальных нормах, может устранить внутренние расходы на координацию для больших иерархических организаций, так же как и внешние расходы на ведение переговоров при более удаленных рыночных взаимодействиях. … Возрастающая важность социального капитала особенно заметна при переходе от производства, основанного на низком доверии, к производству, основанному на высоком доверии»[5].

Социальный капитал рассматривается как некая ценность социальных ресурсов для акторов, стремящихся к достижению своих целей. Эти социальные ресурсы, например личности, определяются множеством социальных отношений и взаимодействий: различными ожиданиями и обязательствами, обусловленными качеством социальной среды; способностями социальной среды к передаче информации и многое другое[6]. Аналогичным образом рассматривают социальный капитал и многие отечественные исследователи, трактуя его как средство решения стратегических задач, формирующих траекторию жизненного пути (например, поступление в учебное заведение, устройство на хорошую работу, продвижение по служебной «лестнице» и т.д.). Другие современные исследователи отмечают, что «термин «социальный капитал» охватывает довольно большой круг понятий: общественные институты, разделяемые людьми ценности, отношения людей друг к другу, а также к другим явлениям, которые (все вместе) управляют взаимодействиями и вносят свой вклад в ход общественного экономического и социального развития. Различают два вида социального капитала: структурный (сети, ассоциации, институты, правила и регламенты, которые регулируют их деятельность); когнитивный (отношения, нормы, поведение, разделяемые ценности, доверие). Они могут существовать относительно независимо друг от друга»[7].

Предложенные и многие другие трактовки сущности и содержания социального капитала являются весьма полезными для понимания его глубинных оснований и выявления функциональной роли в современном воспроизводстве. Между тем, здесь просматривается определенная эклектичность подходов и оценок данного капитала, смешение «сущностных» и «явленческих» отношений и процессов. В частности, определять социальный капитал как «нормы взаимоотношений индивидов» едва ли правомерно, поскольку, во-первых, далеко не всякие нормы взаимоотношений могут приводить к формированию новых ценностей, что предполагается категорией «капитал»; во-вторых, доходность норм непосредственно связана с капитальной «мощью» не социального, а именно институционального капитала субъекта, где специфической формой доходности как раз и является сокращение трансакционных издержек.

Далее, социальный капитал не просто «свойствен структуре связей между акторами и среди них», а, очевидно, является самой этой связью, самой «тканью» противоречивого взаимодействия индивидов (их культур, мотивов, ценностно-смысловых ориентиров, ментальных моделей, профессиональных знаний и компетенций и т.д.). Социальный капитал есть непосредственная мощь этого взаимодействия, а не его структура либо его нормы и правила; структура и нормы могут лишь ускорить или замедлить скорость и интенсивность социального взаимодействия, то есть повлиять на его «мощность» и качественное содержание, но не стать им как таковым. То же самое относится и к феномену доверия, которое может лишь интенсифицировать действенность механизма социальных взаимодействий, но не подменять его. Очевидно, что социальный капитал способствует сокращению не трансакционных, а социальных издержек функционирования организации (издержек, связанных с неполным использованием либо «консервацией» потенциала социальных взаимодействий субъектов деятельности).

Таким образом, в существующих трактовках сущности социального капитала хозяйственного агента просматриваются теоретико-методологические просчеты двоякого свойства. Во-первых, за сущность социального капитала часто выдаются лишь отдельные аспекты его содержательных характеристик (нормы регулирования взаимодействий, организационные структуры и др.). Во-вторых, социальный капитал понимается как «то, что сокращает трансакционные издержки», то есть предлагается функциональная трактовка данного сложного социально-экономического явления. В обоих случаях едва ли «схватывается» сущность социального капитала хозяйственного агента, поскольку само содержание и качество социальных взаимодействий лишь «оформляется» в соответствующие нормы и «ускоряется» определенным уровнем доверия, но никак не подменяется ими. В чем же заключается сущность социального капитала? Попытаемся ответить на данных вопрос.

Выявлению сущности социального капитала и, следовательно, поиску его доходных форм использования может способствовать интеграция результатов анализа двух взаимосвязанных явлений, а именно: явления «капитального в социальном», а также явления «социального в капитальном». Что касается «явления капитального в социальном», то здесь едва ли целесообразно выходить за пределы общепринятых трактовок капитала как такового, понимая под ним всякую ценность, непосредственное использование которой приводит к созданию (фактор) новой ценности. Капитальная сила здесь произрастает из качества целенаправленных социальных взаимодействий. В самом общем плане капитальная мощь социальных взаимодействий непосредственно связана, во-первых, с мобилизацией творчески-трудовой человеческой энергии (индивидуальная мотивация творчества и труда, как известно, существенно усиливается в сфере социальных контактов и отношений); во-вторых, эта усилившаяся индивидуальная мотивация приводит к формированию коллективного синергетического эффекта, или эффекта большей мощности, чем сумма индивидуальных энергетических потенциалов личностей. Таким образом, сущность «капитального в социальном» заключается в целенаправленном генерировании дополнительной творчески-трудовой энергии созидательной деятельности, энергии, заключенной в анналах социальных человеческих взаимодействий.

Что касается «явления социального в капитальном» в рассматриваемой проблематике социального капитала в целом, то здесь формируется обратная положительная связь мобилизованной творчески-трудовой энергии с качеством породивших эту энергию социальных взаимодействий. Доказавшие свою полезность определенные формы социальных взаимодействий могут быть институционализированы, принимая форму социально-экономических активов субъекта. Можно также говорить, что социальный капитал хозяйственного агента проявляется в реально действующих высокодоходных социальных активах. На внутрикорпоративном уровне это могут быть традиции различных форм дискурса, создания творческих коллективов и креативных микрогрупп, нормы, регулирующие обязательное участие менеджеров в работе определенных социальных сетей и т.д.

На внешнем уровне речь может идти о репутации фирмы, имидже ее менеджмента или исследовательских структур, товарном знаке и брэнде продукции и др. В любом случае «социальное в капитальном» результируется в формировании какого-либо института или группы институтов, фиксирующих высокую доходность использования именно этих норм и правил социально-экономических взаимодействий. Таким образом, если «капитальное в социальном» приводит к созданию новых ценных благ на основе целенаправленного использования творчески-трудовой энергии социальных взаимодействий, то «социальное в капитальном» обеспечивает создание социальных активов в форме определенных социальных институтов, являющихся катализаторами дальнейшего повышения результативности творчески-трудового применения энергии социальных взаимодействий.

Таким образом, сущность корпоративного социального капитала характеризуется противоречивым единством двух феноменов: «капитального в социальном» и «социального в капитальном». Сущность данного капитала раскрывается в его содержании, которое следует рассматривать, прежде всего, в структурно-генетическом, или воспроизводственном аспекте. В связи с этим, проблематика содержания социального капитала вполне корреспондируется с учением П.А. Сорокина о так называемых «кумулятивных социальных группах», под которыми исследователь понимал «совокупность взаимодействующих индивидов, связанных в одно организованное целое связями не одной, а ряда элементарных группировок. Кумулятивные группы мы можем классифицировать в зависимости от свойств образующих их элементарных группировок, а именно: 1) в зависимости от числа последних (кумуляции: двойные, тройные и т.д.), 2) в зависимости от их характера: государственно + религиозная, партийно + профессиональная, обделенно + половая и др. кумулятивные группы; 3) в зависимости от способа их кумуляции; кумулятивные группы: открытые и закрытые, нормальные – родственные, ненормальные – неродственные, антагонистические и солидаристические, типичные и нетипичные, могущественные и не могущественные»[8].

Инновационный корпоративный социальный капитал есть определенная форма социального капитала как такового; это «общее», проявляющееся в «особенном» и даже «единичном». В чем же специфика этого особенного и единичного, каковы качественные характеристики корпоративного социального капитала не всякого, а именно инновационного типа? Очевидно, что ответ на данный вопрос непосредственно связан с содержанием направленности формирования и функционирования данного социального капитала. Критерием разграничения качества отмеченной направленности является созидательный социально-экономический смысл функционирования человеческих взаимодействий, в связи с чем, можно выделить, как минимум, четыре таких направления.

Во-первых, экономические взаимодействия хозяйственных агентов могут характеризоваться явной антисоциальной направленностью, что связано с деятельностью определенных социальных групп в сфере либо криминальных, либо внеправовых, хотя и юридически «безупречных» отношений. Здесь формируется и позиционируется крайняя, или маргинальная форма антисоциального капитала общества и соответствующих хозяйственных структур. Природа этого капитала связана, прежде всего, с «провалами» государства в области институциональной политики, а также с наличием определенных «благоприятных» психологических и ментально-смысловых предпосылок внеправовых форм и способов деятельности.

Во-вторых, экономические взаимодействия могут характеризоваться позитивной социальной направленностью, но функционировать фрагментарно, несистемно, сталкиваясь с институциональными «завалами» или институциональным «вакуумом». Здесь формируется антисоциальный капитала «поневоле», поскольку хозяйственные агенты хотели бы осуществлять социально-экономические взаимодействия в созидательном, полезном ключе, однако существующая институциональная система этому не способствует. Примером может служить сектор отечественного малого бизнеса, где социально-экономические взаимодействия носят фрагментарный, краткосрочный, несистемный, неадекватный (с точки зрения использования человеческого капитала и компетенций хозяйственных агентов) характер. Существующая и воспроизводящаяся здесь «институциональная эклектика» отнюдь не способствует созданию отношений доверия и честности, доброжелательности и высокой экономической нравственности.

В-третьих, социальный капитал может характеризоваться позитивной направленностью, функционируя, однако, в режиме ранее принятых, и сегодня устаревающих научно-практических концептов и технико-технологических решений. Человеческий капитал субъектов экономики здесь вполне адекватен требованиям существующих правил экономической «игры», однако характеризуется традиционными, отживающими свой воспроизводственный «век» качественными характеристиками. Это может относиться к организациям и предприятиям, создающим традиционные виды продукции, которые пока еще востребованы, но все менее являются объектом потребительских предпочтений.

В-четвертых, социально-экономические взаимодействия хозяйственных агентов могут характеризоваться, одновременно, созидательной, то есть инновационной направленностью. В этом случае, действует социальный капитал инновационного, или созидательного типа, обеспечивающий реальный социально-экономический прогресс общества и всесторонне развитие личности и домохозяйств. Примером социального капитала созидательного типа в отечественной экономике могут быть лишь отдельные структуры в сфере экономики знаний.

Функциональный смысл приведенной выше схемы общей классификации форм социального капитала заключается в формировании и реализации императива инвестирования в развитие именно социального капитала инновационного типа. Менеджмент решения данной задачи может заключаться в организации управленческой практики, как минимум, в четырех ракурсах: во-первых, предстоит трансформация внеправовых форм функционирования социального (антисоциального) капитала в ракурс созидательного функционирования; во-вторых, необходимы управленческие решения в сфере преодоления институциональных «завалов» в области дисфункций малого и среднего бизнеса, где уже много лет «законсервировано» недоверие хозяйственных агентов власти и государству; в-третьих, требуются решения в рамках функционирования традиционного социального капитала «индустриальной эпохи» с целью его качественной, хотя и эволюционной модернизации; в-четвертых, необходимы масштабные инвестиции по наращиванию сектора уже сформировавшегося инновационного социального капитала; этот сектор призван стать ключевым аттрактором всех планируемых и реализуемых управленческих решений в сфере расширенного воспроизводства социального капитала инновационного типа[9]. При этом важно понять, что «…инновация – это не только уникальный творческий акт, требующий «величия». Это – атака на сложившийся «порядок вещей» и на тех, кто его защищает»[10].

Социальный капитал инновационного типа, или инновационный социальный капитал – это созидательно направленные, целевые взаимодействия хозяйственных агентов (собственников интеллектуального капитала), обеспечивающие создание таких социальных активов, знаний, компетенций и продуктов, которые на деле способствуют всестороннему развитию личности и общества. Социальный капитал инновационного типа всегда объективируется в высокоэффективные социальные активы, такие, как деловая и творческая репутация организации и персонала, имидж и товарный знак продукта, высокая социальная ответственность и другие.

2. Инновационный социальный капитал предприятия как объект традиционного и когнитивного управления

Управление инновационным корпоративным социальным капиталом есть процесс сознательного, целенаправленного воздействия определенных субъектов (менеджеров, креативных лидеров, различных сообществ) на формирование и развитие социально-экономических взаимодействий созидательного типа. Управление социальным капиталом – это, прежде всего, производство и использование знаний о том, как создавать и актуализировать требуемые социально-экономические взаимодействия. Такое управление невозможно без соответствующих инвестиций. Инвестиции в социальный капитал инновационного типа – это поток определенных ценностей в форме затрат времени, энергии, финансовых и иных ресурсов и факторов производства с целью формирования созидательных основ социально-экономических взаимодействий хозяйственных агентов. В более конкретном плане речь идет о затратах человеческого капитала хозяйственных агентов на решение следующих задач: а) знания, энергия и время хозяйственного агента расходуется на изучение научно-практических основ социально-экономических взаимодействий; б) энергетические и временные ресурсы используются, далее на практическую организацию социальных сетей и их дискурсивную апробацию; в) определенные ценности «жертвуются» и для формирования доверительных отношений между субъектами социальных взаимодействий (здесь инвестиции могут принять форму недополученной выгоды, поскольку ради формирования доверия собственник может сознательно ограничить свой доход в пользу тех, с кем он выстраивает доверительные отношения); г) существенная часть времени, духовно-смысловой и умственно-рациональной энергии требуется для того, чтобы осуществить производство и внедрение новых институтов, координирующих все формы социальных взаимодействий. Таким образом, сущность инновационного социального капитала как объекта управления «развертывается» в следующих его содержательных характеристиках.

Во-первых, рассматриваемый социальный капитал обусловливает соответствующий интеллектуальный состав участников взаимодействий. Формирование и развитие инновационного социального капитала имеет своим основанием воспроизводство интеллектуального капитала предполагаемых участников, причем интеллектуального капитала с психологическими характеристиками предпринимательского типа[11].

Во-вторых, процесс взаимодействия собственников интеллектуального капитала следует направить в соответствующие организационные конструкты, способствующие высокоэффективному функционированию социальных трансакций при минимизации трансакционных и социальных издержек. Современной экономической науке уже известны преимущества так называемых «горизонтальных сетей», относительно традиционных «вертикальных» взаимодействий. Между тем, существует немало проблемных вопросов и противоречивых аспектов в сфере формирования таких социально-экономических сетей, и здесь требуется новая научно-практическая концепция высокоэффективных социально-экономических сетей, обеспечивающих, с одной стороны, непрерывность воспроизводства требуемых инноваций, а с другой стороны, способствующих сокращению социальных и трансакционных издержек.

В-третьих, инновационный социальный капитал экономической организации может быть высокоэффективным, с точки зрения конечного результата, но оставаться при этом низкоинтенсивным (как высокопроизводительный «тугодум»). Можно представить наличие в организации собственников интеллектуального капитала высокого качества, а также наличие современных форм социальных дискурсов (горизонтальных социальных сетей), но при этом «на выходе» получать весьма «урезанный» инновационный продукт лишь по причине того, что участники организованных взаимодействий не испытывали глубокого доверия друг другу. Издержки неполного доверия либо недоверия хозяйственных агентов друг другу связаны, во-первых, с сокрытием неявного знания каждым участников взаимодействий; во-вторых, с затратами на взаимные проверки и перепроверки реальных намерений и планов действий.

В свете отмеченных положений, «рефреном» звучит положение о том, что «порядок, надежность, пунктуальность, добросовестность, точность, честность – вот первостепенные экономические факторы, именно потому, что управление материальными вещами связано с весьма реальными ценностями и отношениями, которые не терпят обмана и жестоко наказывают за всякий беспорядок. Наказание не всегда приходит сразу. Но в экономической жизни еще более зримо, нежели в других сферах, над фальсификаторами и людьми, страдающими легкомыслием, довлеет некая сила мести. Она охватывает то одного, то другого, повергая обманщика в леденящий кровь ужас, лишая его покоя и отравляя чувство триумфа даже самым удачливым мошенникам»[12].

В-четвертых, формирование интеллектуального капитала требуемого качества, разработка и внедрение прогрессивных форм социально-экономических взаимодействий, а также поиск и применение «интенсификатора» функционирования этих форм взаимодействий требует соответствующего управленческого механизма, представляющего собой набор определенных институциональных решений, обеспечивающих высокую результативность социального капитала экономической организации. Принятие научно обоснованных институциональных решений, в свою очередь, предполагает осуществление соответствующих инвестиций в проектирование, разработку и внедрение институтов. Отсюда формируется потребность в подготовке институциональных предпринимателей в сфере расширенного воспроизводства инновационного социального капитала. Следовательно, «функции бывших линейных менеджеров меняются: вместо того чтобы давать указания, они теперь ликвидируют внутрикорпоративные барьеры, направляют ресурсы, проводят исследования и выступают в роли консультантов. Они помогают создавать новую культуру управления и функционирования организации. В сущности, эти менеджеры становятся рядовым персоналом»[13].

Таким образом, практический ракурс решения задачи формирования инновационного социального капитала экономической организации непосредственно связан с инвестициями в институты, обеспечивающие решение следующих задач: а) создание норм и правил, регулирующих развитие интеллектуального капитала предполагаемых участников целевых дискурсов; б) воспроизводство институтов, координирующих формирование и функционирование «правильных», то есть реально продуктивных горизонтальных социально-экономических сетей; в) институционализация отношений и действий, производящих и поддерживающих необходимый уровень доверия между хозяйственными агентами, как внутри, так и вне определенной экономической организации; г) подготовка соответствующих субъектов, способных формировать и поддерживать институциональный баланс в области воспроизводства и функционирования инновационного социального капитала экономического агента.

Итак, в структуре воспроизводственного содержания инновационного социального капитала ключевую роль играют инвестиции в решение «триединой» задачи: первое – это инвестиции в расширенное воспроизводство реальных и предполагаемых участников социально-экономических взаимодействий; второе – это инвестиции в создание, внедрение и мониторинг форм социальных взаимодействий; третье – это инвестиции в прочные и устойчивые доверительные отношения между всеми участниками социально-экономических взаимодействий. Наконец, интегральным фактором осуществления рассматриваемых институциональных инвестиций является новая система управления, как социальным капиталом в целом, так и подготовкой соответствующих субъектов управления социальными инновациями. 

Очевидно, что в предложенной общей схеме управления воспроизводством социального капитала инновационного типа показаны лишь ключевые звенья формируемой новой концепции соответствующей управленческой парадигмы. При этом, «за кадром» остается ее когнитивная основа, требующая самостоятельного исследования и собственной управленческой концепции. Интеллектуальный капитал участников социально-экономических взаимодействий, развитие наиболее эффективных «горизонтальных» социальных сетей, формирование устойчивых форм доверительных отношений, являясь объектами управленческого воздействия, объективно предполагают формирование и развитие знания о том, как осуществлять решение соответствующих задач, а также знание о том, какие при этом требуются формальные и неформальные институты.

Предложенная общая схема концепции управления инновационным социальным капиталом экономической организации закономерно подводит к выводу о необходимости формирования самостоятельного менеджмента социального капитала определенного хозяйственного агента и нации в целом. При этом важно рассматривать социальный капитал не только как доходную ценность, но и как объект индивидуального, корпоративного или общественного присвоения.

Предложенные выше выводы и умозаключения требуют качественной интерпретации в условиях развития экономики знаний и распространения в исследовательском пространстве теории и методологии когнитивного подхода. В этом случае управленческая парадигма в области формирования и функционирования социального капитала экономической организации принимает когнитивную форму. Во-первых, требуются знания о том, что такое социальный капитал экономической организации и каково его место в общей системе созидательного капитала общества либо предприятия. Во-вторых, необходимы знания о том, что должны представлять собой специалисты в области воспроизводства социального капитала и как осуществлять их подготовку. В-третьих, субъект управления должен знать современные и новые формы и способы наиболее продуктивных социально-экономических взаимодействий. В-четвертых, необходимы знания о том, как организовать практический, чаще всего, междисциплинарный дискурс, включая подбор креативного лидерского состава и поиск «возмутителей спокойствия». В-пятых, требуются знания о том, что такое доверие как социально-экономический феномен, как его формировать и укреплять в сфере социальных внутри- и межфирменных взаимодействий. В-шестых, менеджеру социального капитала следует обладать знаниями о том, что такое инвестиции в развитие современного социального капитала субъекта. В-седьмых, должны быть знания о том, что такое институциональное предпринимательство и как оно модифицируется в контекст решения задачи воспроизводства и созидательного применения социального капитала экономической организации. 

Важно отметить, что предложенная когнитивная модель управления социальным капиталом экономического агента не включает такого важного аспекта, как управление знаниями в процессе непосредственно социальных взаимодействий. По сути, производство корпоративного знания осуществляется именно в ходе таких взаимодействий; другими словами, сущность социального капитала, в определенном смысле, есть процесс создания нового знания, либо можно констатировать, что корпоративное экономическое знание есть один из функциональных ключевых результатов действенности социального капитала экономической организации. Отсюда можно заключить, что качество и количественные характеристики совместного, или корпоративного знания есть «лакмусовая бумажка» качества действующего социального капитала организации. При этом не имеет принципиального значения то, какое знание, неявное или явное, формализованное в проекте либо объективированное в конечном продукте, имеется в виду.

Таким образом, проведенное исследование сущности и содержания инновационного корпоративного социального капитала позволяет сделать следующие умозаключения. Первое – сущность социального капитала заключается в созидательной направленности социально-экономических взаимодействий, обеспечивающих мобилизацию творчески-трудовой энергии участников. Второе умозаключение связано с формами и способами обеспечения высокой эффективности функционирования социально-экономических взаимодействий. Здесь выделяются, как минимум, пять важных социально-экономических и институциональных аспектов: а) качество и эффективность социальных взаимодействий требуют адекватного качества человеческих капиталов участников этих взаимодействий; б) результативность данных взаимодействий непосредственно увязывается с конкретикой форм и способов организации и осуществления соответствующих дискурсов и производственного обмена-общения; в) скорость и полнота мобилизации творчески-трудового потенциала участников взаимодействия зависит от «прочности» социального «клея», то есть доверия; г) сложно представить позитивную направленность использования социального капитала вне рамок правовой системы собственности; д) все отмеченные элементы повышения эффективности формирования и функционирования социального капитала требуют соответствующей институционализации, что закономерно предопределяет подготовку институциональных предпринимателей.

Третье – это целесообразность разграничения «продуктовой» и «когнитивной» формы функционирования рассматриваемого социального капитала. В первом случае речь идет о социальных взаимодействиях «производственно-продуктового» типа; во втором случае имеются в виду социальные взаимодействия «производственно-знаниевого» типа, в рамках которых осуществляется генерация нового экономического знания, его экспертиза и формализация. Очевидно, что продуктовые и знаниевые аспекты действенности социального капитала экономической организации являются самостоятельными объектами соответствующего менеджмента.

3. «Горизонтальные сети» как форма инновационного социального капитала корпорации

Известно, что качественно-количественные характеристики экономических инноваций в существенной степени определяются соответствующими характеристиками конкретных форм и способов социально-экономических взаимодействий хозяйственных агентов, как внутри какой-либо организации, так в рамках межфирменных трансакций. В индустриальной экономической системе господствовала так называемая «тейлоровская иерархическая организация», в рамках которой действовала (и в большинстве случаев продолжает действовать) жесткая организационная и, следовательно, управленческая «вертикаль».

Между тем, творчески-трудовой потенциал менеджеров и персонала инновационно ориентированной фирмы не может быть высокоэффективно реализован «в приказном порядке». Требуется иная система организации и осуществления социально-экономических взаимодействий, где сила юридического приказа естественным образом уступает место, хотя и не сразу, силе творческого духа и созидательным смыслам собственников интеллектуального капитала. Сама логика современного этапа хозяйственного развития в форме экономики знаний подводит нас к пониманию естественных преимуществ «горизонтальной» сети творчески-трудовых социальных взаимодействий, где участники трансакций действуют за пределами внешних форм принуждения или утилитарных стимулов; напротив, они включаются в созидательный процесс под воздействием внутренних мотивов самореализации и самоактуализации[14].

В принципе, роль и значение сетевых образований достаточно велика в современной экономике и формировании трансакций, соответствующих экономическим инновациям. Дело в том, что «постоянные контакты позволяют участникам сетей обмениваться полезной информацией, осуществлять взаимоконтроль и оперативно разрешать конфликтные ситуации. Длительное знание друг друга помогает формировать социальный капитал в виде накопленных взаимных обязательств, формировать доверие и деловые репутации. Посредством сетей поддерживается конкурентное напряжение и одновременно оказывается взаимная поддержка, нацеленная на общую стабилизацию рынка. Сети позволяют также сформировать структуры представительства коллективных интересов. На их основе формируются ассоциации, лоббирующие интересы отдельных групп в структурах государственной власти. В итоге контрактные отношения между участниками рынка дополняются социальными отношениями и отчасти замещаются ими, что не только не мешает, но, напротив, стимулирует получение взаимной выгоды от рыночного обмена»[15].

В свете сказанного, в «горизонтальной» сети  господствует не юридический закон (хотя он отнюдь не исчезает), а право (как императив справедливости); здесь преобладает не рационализм, а истинный здравый смысл; здесь реализуется не «авторитет власти, а власть авторитета». Другими словами, «переход от тейлоровской иерархической организации к горизонтальной или сетевой предполагает переход функций координации от формальных бюрократических правил к неформальным социальным нормам. В горизонтальной или сетевой организации власть не исчезает; скорее она преобразуется таким способом, который позволяет существовать самоорганизации и самоуправлению»[16]. Диалектика власти и авторитета принимает новую форму разрешения своего внутреннего противоречия, где акцентированно выделяется именно авторитет, призванный стать истинным источником властных функций и полномочий.

«Причина важности сетей, определяемых как группы, разделяющие неформальные нормы и ценности, заключается в том, что они обеспечивают альтернативные каналы для потоков информации внутри организации и сквозь нее. Друзья обычно не держатся за право интеллектуальной собственности, когда делятся друг с другом информацией, и поэтому здесь не возникает расходов на взаимодействие. Дружба, таким образом, содействует свободному распространению информации внутри организации. Друзья также обычно не тратят времени на размышления о том, как им максимально улучшить свои сравнительные властные позиции во взаимоотношениях друг с другом»[17].

4. Когнитивная концепция управления корпоративной социальной сетью

Основное предназначение горизонтальной социальной сети, призванной обеспечить непрерывность экономических инноваций, заключается не столько в «выработке совместных решений» (функционально-управленческий уровень), а в «производстве нового корпоративного знания» (фундаментально-креативный уровень). В этом плане важнейшей исследовательской проблемой является поиск путей активизации работы социальных сетей в следующих направлениях экономики новейших знаний.

Первое направление когнитивизации деятельности социальной сети, ориентированной на масштабные и непрерывные экономические инновации, должно непосредственно увязываться с организацией соответствующих взаимодействий, направленных на генерацию новейших идей в форме неявного индивидуального и корпоративного знания. Единственным источником стратегически перспективных и перманентных инноваций является неявное знание собственников интеллектуального капитала. Нельзя не согласиться с тем, что «новое знание всегда начинается с конкретного человека. У блестящего исследователя возникает догадка, которая постепенно превращается в патент на изобретение. Рыночная интуиция менеджера среднего звена становится катализатором важной концепции нового продукта. Рабочий, опираясь на свой многолетний опыт, предлагает усовершенствовать процесс производства. В каждом случае личное знание человека трансформируется в организационное знание, представляющее ценность для компании в целом. Превращение личного знания в знание, доступное для других, - основная деятельность компании – создателя знания»[18].

Именно неявное индивидуальное знание может и должно «оплодотворять» цели и задачи современного социально-экономического продуктивными новейшими идеями, которые, кстати, далеко не всегда воплощаются в реальность конкретных решений и продуктов. Социальная сеть – это важнейший инструмент доступа сотрудников к знаниями друг друга (особенно – к неявным знаниям). Здесь большую роль играют личностные характеристики субъекта, связанные с уровнем его так называемых когнитивных потребностей, экстраверсией или интроверсией личности, ее стремлением к самопрезентации либо к самомониторингу. При этом важно отметить, что «стремление «быть самим собой» вне зависимости от ситуации способствует формированию немногочисленных тесных связей: отказ от самомониторинга ускоряет приобретение и друзей и врагов. У таких сотрудников социальная сеть, как правило, закрытая, она ограничена небольшой группой людей, разделяющих одни и те же мнения, и поэтому ограничивает доступ к новой информации и опыту сотрудников»[19].

Управленческий аспект данного аспекта функционирования социальной сети связан с решением следующих задач: во-первых, генерация неявного знания и инновационных идей должны стать общепризнанным императивом в системе менеджмента социального капитала экономической организации; во-вторых, критически важным является привлечение в соответствующую социальную сеть адекватных требованиям собственников интеллектуального капитала, то есть субъектов, способных воспроизводить неявные знания и генерировать новейшие идеи; в-третьих, необходимо создавать и институционализировать формы расширенного воспроизводства неявного знания и генерации новейших идей, заранее полагая, что далеко не все эти знания и идеи впоследствии получат стоимостную оценку внешними экспертами и партнерами по бизнесу; в-четвертых, важно произвести систему поощрительных мер для творцов неявного знания и генераторов новейших идей в условиях, когда большая часть этих знаний и идей вообще никогда не найдут своей объективации в общедоступном формализованном знании и, тем более, в конечных продуктах[20].

Второе направление когнитивизации деятельности социальной сети, обеспечивающей экономические инновации, непосредственно связано с «оформлением» соответствующих креативных трансакций. Известным принципом данного вида деятельности является концентрация творчески-трудовых усилий на решении ясно очерченной проблемы или производственной задачи. Это требует постоянного развития всех членов персонала, и даже тех, кто считается весьма успешным и перспективным. Здесь важно «заострить внимание сотрудников на их собственном видении своего образа мышления и действий, и постараться перестроить отношение работников к самим себе. Только с помощью новых, более эффективных методов самооценки можно сломать оборону, мешающую организационному научению. … Люди на всех уровнях организации должны сочетать владение узкоспециализированными техническими навыками со способностью эффективно работать в команде, устанавливать связи с клиентами, критически осмысливать свою деловую практику и изменять ее»[21].

Отсюда проистекает и управленческий аспект, связанный с объективацией следующих ключевых положений-задач: во-первых, требуется выбор достижимой и, содержащей в себе инновационное качество, цели социальных взаимодействий, что налагает на соответствующий менеджмент весьма четкие обязательства в «знании дела» и в «цене вопроса»; во-вторых, следует осуществить группировку (либо перегруппировку) участников решения творческой задачи таким образом, чтобы процесс создания нового неявного знания и инновационных идей не противоречил целям и интересам самоактуализации участников предполагаемого дискурса; в-третьих, необходимо подготовить и провести микродискурс на предмет выявления естественного (одновременно, формального и неформального) лидера творческой микрогруппы, способного не только генерировать новейшие знания и идеи, но и выявлять подобные знания и идеи у других сотрудников; в-четвертых, важно осуществлять грамотный мониторинг деятельности данной социальной сети («микросети»), оставляя ее открытой и доступной для других членов экономической организации.

Открытость инновационно ориентированной социальной сети позволяет постоянно обновлять стили креативного мышления посредством «перекрестного опыления интеллекта» участников сетевого дискурса. Только в этом случае, в условиях растущей интенсификации информационного пространства и усиления междисциплинарных форм социально-экономических взаимодействий, можно обеспечить многообразие и неординарность подходов к решению созидательных задач. В этом случае образуются так называемые открытые кумулятивные группы, основная задача которых состоит в создании кумулятивного (в когнитивном смысле, - проникающего в сущность) эффекта, без чего едва ли представляется возможным длительный и непрерывный поиск нового знания и создания предпосылок для масштабных и радиальных социально-экономических инноваций[22].

Способом конкретного функционирования открытых кумулятивных креативных групп могут быть, как профессиональные дискурсы (с участием узких специалистов), так и междисциплинарные «мозговые штурмы» (с участием представителей различных областей знания). В первом случае решаются, как правило, узкоспециализированные технико-технологические задачи; во втором, - разрабатываются методологические инновации, формулируются новые подходы и принципы решения креативных задач. В современных условиях существует реальная проблема совместимости данных двух видов открытых кумулятивных групп, хотя и сама степень их «открытости» едва ли может полностью удовлетворить требованиям высокой эффективности функционирования соответствующей социально-экономической сети.

Очевидно, что теперь «представление о рабочей группе как относительно однородном и сплоченном сообществе, все члены которого подчиняются единым ценностям и нормам, должно уступить место признанию неоднородности групп, которая не может быть преодолена за время работы над проектом и делает групповую идентичность неустойчивой, постоянно реинтерпретируемой участниками. … Взгляд на совместность как на единство цели оказывается неадекватным, так как в рамках сетей совмещаются совершенно разные, подчас противоположные, интересы участников»[23]. При  этом, «понимание других типов мышления и стилей общения способствует процессу инноваций, если оно не допускает перевода интеллектуальных разногласий в межличностную плоскость. … Понимание, что подход другого собеседника не тупое упрямство, а изначально другое восприятие, снимает раздражение»[24].

Общая проблематика эффективности управления знаниями непосредственно связана с формированием и развитием социальных сетей команд и практических сообществ. Важно подчеркнуть, что продуктивность социальной сети обмена знаниями (между проектными, рабочими и управленческими командами) заключается, прежде всего, в том, что в ее рамках может быть обеспечена высокая скорость обмена-общения, в ходе которого производится обмен неявными знаниями, осуществляется формализация корпоративных знаний и их социализация[25]. Факторами воздействия на качество работы социальной сети при обмене знаниями являются: частота совместных дискурсов (интенсивность коммуникаций); ясность целей и задач дискурса (смысловая обеспеченность); доверие членов команды друг другу и общность ценностей (социокультурная обеспеченность); четкое знание того, в каких знаниях нуждается данная социальная сеть и ее представители (ментально-когнитивная обусловленность).

Социальная сеть в форме практического сообщества – это сеть, объединяющая профессионалов организации для взаимопомощи, обсуждения повседневных проблем и передового опыта. По мнению исследователей, практические сообщества – это самообучающиеся социальные сети. Особый интерес представляет социальная сеть в форме проектной группы, где объединяются специалисты из разных областей знания; здесь формируется своеобразный рынок идей и представлений, мнений и оценок, постановок проблем и их интерпретаций. Следовательно, продуктивность таких сетей определяется не наличием общих ценностей и ментальных карт, а за счет интенсивности взаимодействия и высокой доступности членов сети друг для друга.

Как показывает практика функционирования наиболее успешных (в когнитивном плане) компаний, важным способом создания нового знания (или так называемой информационной «избыточности») является «… стратегическая ротация, особенно между разными технологическим и областями и функциями. … Ротация помогает сотрудникам увидеть бизнес с разных точек зрения. Это делает организационное знание более гибким и легко применимым на практике. … Предполагается, что все сотрудники в течение десяти лет должны три раза поменять вид работы. … Ценность вклада одного человека определяется не его местом в организационной иерархии, а важностью информации, которую он добывает для всей системы создания знания»[26].

Третье направление когнитивизации деятельности социальной сети непосредственно связано с объективацией неявного знания, то есть с его интерпретацией, формализацией и последующей социализацией. Существование явного (формализованного) и неявного (неформализованного) знания предполагает, как известно, четыре модели производства знания в любой организации: а) от неформализованного знания к неформализованному; б) от формализованного к формализованному; в) от неформализованного к формализованному; г) от формализованного к неформализованному. «Экстернализация (превращение неформализованного знания в формализованное) и интернализация (применение этого формализованного знания для увеличения базы неформализованных знаний) – важнейшие витки спирали знаний, поскольку и то и другое требует непосредственного активного участия человека; … поскольку неформализованное знание включает модели мышления и представления, а не только ноу-хау, перевод знания из скрытого в явное на самом деле представляет собой процесс экстернализации чьего-либо видения мира. Изобретая новое знание, сотрудники попутно меняют себя, компанию и даже окружающий мир»[27].

Управленческий аспект реализации третьего направления когнитивизации деятельности социальной сети в инновационном ключе, прежде всего, увязывается с необходимостью создания устойчивого механизма дифференцированных форм и методов стимулирования авторов инновационных идей и наиболее активных участников всех форм сетевого дискурса. Очевидно, что «успешный руководитель умело стимулирует творческий поиск, сталкивая различные подходы к решению проблем и инициируя процесс, называемый … творческими коллизиями. Такой менеджер понимает, что разным людям свойственны разные стили мышления: аналитический или интуитивный, концептуальный или эмпирический, общественный или индивидуалистский, логический или ценностно-ориентированный. По его убеждению, в организации – будь то команда, рабочая группа или компания в целом – должен быть представлен весь спектр подходов к познанию действительности, и он настаивает на том, чтобы представители разных когнитивных типов с уважением относились к ментальным особенностям своих коллег»[28].

Кроме того, необходимо предпринимать управленческие решения и действия в следующих направлениях менеджмента: во-первых, важно обеспечить специальную подготовку «стартовых» генераторов самого творческого дискурса, который всегда начинается с постановки противоречивых вопросов[29]; во-вторых, необходимо формировать и организовывать обмен опытом работы модераторов творческих дискурсов; в-третьих, важнейшим объектом управления здесь является постоянно воспроизводимая и обновляемая «база знаний он-лайн» и в целом информационное обеспечение как такового дискурсивного пространства; в-четвертых, необходимым элементом повышения качества и возрастания «скорости» расширенного воспроизводства неявных знаний и инновационных идей является научно обоснованное измерение результатов проводимых дискурсов, формирование соответствующей метрической системы, охватывающей всех участников и весь объем производимых новейших знаний; в-пятых, большое стимулирующее значение для последующей мобилизации творчески-трудовой энергии участников социально-экономической сети имеет адекватность материального вознаграждения и адресная формализация реальных новейших знаний, оформленных в конкретные методики и алгоритмы решений и действий; в-шестых, результирующим аспектом управленческой деятельности на данном этапе когнитивного механизма функционирования социально-экономической сети является организация и осуществление «попадания» новейшего формализованного знания в сектор воспроизводства товарно-продуктовых инноваций. 

Сегодня социальные сети используются для управления знаниями в целевых группах и на уровне компании в целом для выработки решения сложных организационных проблем, развития горизонтальных коммуникаций внутри целевых групп сотрудников и между подразделениями, для повышения уровня доверия в организации и развития корпоративной культуры. Выделяются «сети инноваций» для разработки нестандартных подходов к реализации того или иного проекта; создаются также «виртуальные сообщества», объединяющие специалистов смежных областей знания. Показателями работы сети могут быть: частота участия в работе сетей и сообществ, а также наличие идей, предложенных работником и поддержанных топ-менеджментом.

Таким образом, научно-практическое значение и управленческие императивы научно-практической концепции горизонтальных сетевых социально-экономических взаимодействий заключаются в формировании наиболее эффективного институционального (организационно-управленческого) механизма функционирования инновационного социального капитала экономической организации. Конкретика этого механизма непосредственно увязывается со следующими ключевыми положениями: во-первых, задачей особой срочности является институционализация и позиционирование сетевого менеджмента, призванного решить, как минимум, две задачи: обеспечить трансформацию управленческой вертикали в управленческую горизонталь власти, а также создать благоприятные условия для развития созданных горизонтальных форм сетевых взаимодействий; во-вторых, преодоление психологических барьеров, связанных с «синдромом начальника», не устраняет других препятствий, связанных, например, с различиями в ментальных и смысловых конструктах участников творческих взаимодействий; это предполагает осуществление соответствующих «тонких» управленческих решений и действий;  в-третьих, формируемый сетевой менеджмент должен нацеливаться на создание конкретных форм сетевых горизонтальных взаимодействий; эти формы могут представлять собой различного рода дискурсы, где состав участников может быть временным или постоянным, малочисленным или многочисленным, смежным или узкоспециализированным и т.д.; в-четвертых, в современной российской экономике критически важным следует считать организацию тесного взаимодействия традиционных вертикальных форм управления инновациями и формирующихся управленческих сетевых горизонталей; это можно осуществить в условиях межотраслевых кластеров либо при создании других организационных форм современного предпринимательства;  в-пятых, специфической задачей для сетевого менеджмента является формирование нового экономического менталитета участников современных сетевых социально-экономических взаимодействий; ментальные модели «этатизма и иерархии» должны дополниться и даже уступить место менталитету «конкордности и соучастия».

Важно понять, что «символизация священного в социальной жизни (священность монархической власти, священность нации, священность собственности, священность исторической традиции) не спасает, спасает лишь реализация, т.е. осуществление правды в отношениях человека к человеку, «я» к «ты» и к «мы», осуществление общности, братства людей»[30]. Как показывает многовековая практика социальных взаимодействий, только развивающий индивидов обмен-общение (творческий, трудовой, созидающий), или субъект-субъектные отношения могут обеспечить взаимообогащающий индивидов взаимообмен и взаимопонимание созидательных смыслов. Хорошо известно, что люди «…находятся между собой не только в известных натуральных и рациональных отношениях, из которых вытекают союзы экономические и политические, но что они также связаны более тесной связью со стороны своей внутренней сущности, образуя единый божественный организм»[31].