ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ

 

Б.В. Салихов

 

 

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ ОРГАНИЗАЦИИ

(СУЩНОСТЬ, СТРУКТУРА И ОСНОВЫ УПРАВЛЕНИЯ)

 

Монография

 

В монографии рассматривается интеллект как нравственная ценность и обосновывается закономерный характер интеллектуализации современной экономики. Выявляется сущность знания и интеллектуального знания, делается вывод о том, что экономика знаний есть форма бытия постиндустриального хозяйства. Определяется сущность интеллектуального капитала как критического фактора интеллектуального производства и основы экономики знаний; на примере организации раскрывается генетическая и функциональная структура данного капитала. Подчеркивается и обосновывается ключевая роль дискурсивного экономического пространства в расширенном воспроизводстве созидательных, гуманистически направленных знаний. Пространство рыночных экономических трансакций рассматривается как производное и второстепенное по отношению к сфере человеческого обмена-общения. Обосновывается новое качество теоретической парадигмы управления интеллектуальным капиталом организации, формулируется вывод о необходимости менеджмента интеллектуальных корпоративных знаний. Рассматривается механизм интеллектуального предпринимательства, обеспечивающего расширенное воспроизводство интеллектуального капитала современной организации.

Для студентов высших учебных заведений, а также всех, кто интересуется проблемами интеллектуализации экономики, интеллектуального капитала и экономики знаний. 

 

Содержание

 

Предисловие …………………………………………………4

Глава 1. Интеллектуализация экономики как

закономерность хозяйственного развития …………………..18

1.1. Интеллект как нравственная ценность ………………. 18

1.2. Сущность интеллектуальной экономики .…..………...25

1.3. Формирование научной парадигмы

исследования интеллектуальной экономики .…………………..31

Глава 2. Сущность и структура интеллектуального

капитала организации…………………………………………. 43

2.1. Экономика знаний как императив современного хозяйствования. Сущность знания ………………………………43

2.2. Интеллектуальный капитал: сущность и специфика

как фактора производства ………………………………………..53

2.3. Интеллектуальные знания как основа

интеллектуального капитала ……………………………………..61

2.4. Структура интеллектуального капитала

организации ……………………………………………………… 69

Глава 3. Основы теории управления

интеллектуальным капиталом организации …………….......89

3.1. Новое качество теоретической парадигмы

управления интеллектуальным капиталом ………………………89

3.2. Субъектно-объектная структура управления интеллектуальным капиталом организации ………………...….104

3.3. Интеллектуальное предпринимательство как фактор повышения эффективности управления знаниями …………….121

Послесловие …………………………………..……………141

Литература …………………………………………………146

 

Предисловие

 

Начало третьего тысячелетия развития человеческой цивилизации является неким «психологическим рубиконом», нацеливающим исследователей общества и экономики на новое качество осмысления происходящих изменений. Имеется в виду не абстрактное исследовательское долженствование, а императив выявления социокультурных, хозяйственных и нравственно-экономических условий и факторов, определяющих стратегию развития цивилизации в обозримом будущем. К чести современных ученых, многие новые явления в области человеческого развития находят достойное отражение в многочисленных исследованиях, не переставая быть предметом острых дискуссий.

В частности, большой заряд творческого оптимизма содержится в работах, посвященных научно-практическим проблемам постиндустриального общества и одноименной экономики. Серьезному осмыслению подвергается значение информации как современного ключевого экономического ресурса; успешно развивается экономическая теория информации и теория информационной экономики, а в управлении организациями успешно позиционируется информационный менеджмент и т.д.

Появляются фундаментальные работы, отражающие авторские подходы к обоснованию новой роли знаний в экономическом развитии организаций и национальных инновационных систем. Здесь колоссальное методологическое значение имеют исследования, посвященные выявлению закономерностей функционирования не только рыночного, но и нерыночного экономического пространства, в рамках которого расширенно воспроизводятся новейшие знания. Прорывное значение для современной теории и практики имеют работы, связанные с выявлением сущности, обоснованием структуры и поиском форм высокоэффективного использования интеллектуального капитала и интеллектуальной собственности.

В расширенном воспроизводстве новейших знаний методологическим «зарядом» большой «мощности» является междисциплинарный подход к созданию научных алгоритмов творческого поиска истины в соответствующих сферах хозяйственного и социального бытия. Эти и многие другие обстоятельства позволяют надеяться, что существующие теоретико-методологические умозаключения и научно-практические рекомендации в сфере выявления закономерностей развития современной экономики, являются прочной основой для новых исследовательских инноваций.

Между тем теоретико-методологическая «мудрость» часто обнаруживает себя в контексте утилитарно-практической, рыночно ориентированной экономической «респектабельности». Имеется в виду обоснованное, но не всегда целесообразное стремление исследователей к высокой рыночной результативности. При этом неоклассический принцип максимизации полезности и доходности слабо ориентирует субъектов на выявление генетических основ рыночной результативности, ограничиваясь характеристиками функциональных механизмов хозяйствования. Получается, что генетическая «сущность» воспроизводственного процесса «является» как-то сама собой, вне сферы сознательного воздействия на процесс разрешения сущностных социально-экономических противоречий. А само «явление» вовсе не предстает как нечто «существенное», поскольку объектом исследовательского внимания становится лишь результат, часто достигаемый путем использования любых, в том числе и «неинтеллигентных», методов и средств.

Известно, что неоклассическая и, связанная с ней, неоинституциональная научная парадигма достаточно прочно вошли в учебные планы подготовки специалистов. Эта парадигма нацеливает ученых и специалистов исключительно на результат, мало заботясь о генетических, эволюционно-исторических основах ожидаемой результативности хозяйствования. Но не только. Как показала практика, неоклассическая научная парадигма, в «жестком ядре» которой максимизирующий свою полезность и доходность рациональный индивид, оказывается в принципе не способной давать адекватные ответы на «вызовы» современной экономики.

В частности, объективное превращение человека, одновременно, в цель, средство и условие воспроизводственного процесса актуализирует исследование не столько рыночного экономического пространства, сколько экономической сферы развивающего обмена-общения, или дискурсивного экономического пространства, в рамках которого воспроизводятся новейшие знания. Подчеркнем, данное воспроизводство осуществляется, прежде всего, в пространстве нерыночных человеческих взаимодействий, где не имеет место стоимостно-эквивалентный обмен. Производимые знания не отчуждаются от их носителей-собственников, а становятся достоянием всех участников экономических взаимодействий.

В условиях производства знаний известные «рыночные» законы либо прекращают свое действие, либо проявляются в противоположной форме. Например, в системе экономического обмена человеческой деятельностью имеет место не убывающая, а возрастающая предельная полезность и доходность. Действительно, чем больше человек удовлетворяет свою потребность в новых знаниях, тем с большим интересом он реализует свою потребность в творчестве и дальнейшем познании экономической действительности.

Экономическое пространство производства знаний формирует, таким образом, некий «мультипликатор» синергетической эффективности, а также множество положительных экстерналий, что объясняет рост знаниеемкости современного воспроизводства. Здесь увеличение числа участников производства знаний приводит к непропорционально растущей, именно большей «мощности» получаемого результата. Вот почему инвестиции в знания обеспечивают более высокий уровень доходности, чем инвестиции в природный и вещественный капитал субъекта экономики.

Следует подчеркнуть, что экономическое пространство производства знаний и развивающий индивидов обмен-общение существовал всегда, от примитивного производства эпохи античности до постиндустриальных технологий современного хозяйствования. Это означает, что экономика, на каком бы этапе человеческого развития она не рассматривалась, всегда была экономикой, основанной на информации и на знаниях. Любой продукт творчески-трудового процесса являет собой материализованное знание человека, вопрос лишь в том, какие объемы и какое качество знаний воплощено в конкретном продукте. В связи с этим, тезис о том, что мы «вступаем» в эпоху экономики, основанной на знаниях, или в информационную экономику, не является актуальным. Неинформационной и незнаниеемкой экономики не существовало никогда.

Другое дело, современный этап развития человеческой цивилизации обусловливает новые требования к экономическим знаниям, причем не столько к их объему, сколько к качеству, отражающему императивы прогрессивного, высоконравственного хозяйствования. Следовательно, «центр тяжести» современного воспроизводственного процесса объективно смещается из сферы рыночных экономических трансакций в сторону экономического пространства воспроизводства знаний высокого нравственно-созидательного уровня. Формирование пространства создания новейших знаний, как самостоятельной и значимой сферы общего процесса расширенного воспроизводства, обусловливает необходимость появления экономики знаний и экономической теории знаний.

Таким образом, если экономика, основанная на знаниях, существовала всегда, то экономика знаний только в современных условиях начинает превращаться из «вещи в себе» в «вещь для общества». Но поскольку востребованные в производстве человеческие знания предстают как капитальная ценность, обеспечивающая создание новых ценностей, то и человеческое участие в воспроизводственном процессе принимает известную форму человеческого капитала. Человеческий капитал – это система знаний, непосредственно используемых человеком для создания экономических благ.

Отсюда и экономическая теория знаний есть, по сути, экономическая теория человеческого капитала, а экономика знаний предстает как экономика человеческого капитала. Каковы же конкретные социально-экономические и иные императивы, обусловливающие возникновение экономической теории знаний и определяющие ее качественное содержание? Два взаимосвязанных обстоятельства позволяют ответить на эти и связанные с ними другие вопросы.

Первое обстоятельство связано с развитием социально-экономического пространства в контексте объективизации нового качества роли человека в системе современного хозяйствования. Существо этого качества заключается в том, что расширенное воспроизводство требуемых человеку благ все более становится функцией развития самого человека. Теперь не столько объем благ, производимых в рамках единого экономического пространства, определяет направленность человеческого развития, сколько развитие самого человека обусловливает содержание и качество самого воспроизводства. Развитие производства сегодня все в меньшей мере зависит от инвестиций в природные и вещественные производственные факторы, а все в большей степени определяется уровнем человеческих знаний и способностей. Чем выше уровень благосостояния личности и общества, тем больше «аргументов» в пользу более эффективного функционирования экономики, ориентирующейся, в свою очередь, на создание  экономических благ, способствующих человеческому развитию.

Если человек становится все более значимым средством созидательного процесса, то он объективно превращается, одновременно, и в цель современного производства. То есть, сегодняшние потребности, а также цели экономического развития непосредственно смыкаются с потребностями и целями человеческого развития, что закономерно приводит к гуманизации экономического пространства. Теперь создаваемые экономические блага должны «ограничиваться» ассортиментом исключительно жизненных благ, обеспечивающих всестороннее развитие личности и общества. Понятие «производство» трансформируется в понятие «созидание», что в большей мере корреспондируется с гуманизацией экономической деятельности. Таким образом, «антропонаправленность», или гуманизация современного хозяйствования есть ключевой императив, объективно требующий и гуманистически ориентированных экономических новейших знаний.

Второе обстоятельство связано с негативной динамикой природно-экономического пространства с точки зрения ускоренного «вымывания» природного капитала и актуализации проблемы обеспечения экоэкономического равновесия. Известно, что состояние и динамика природно-ресурсного пространства, в рамках которого проистекает хозяйственная деятельность человека, характеризуется множеством отрицательных экстерналий. Негативные внешние эффекты, в форме, например, загрязнения окружающей среды, истощения запасов полезных ископаемых, растущего дефицита питьевой воды и чистого воздуха, угрозы глобального потепления как следствия неразумной хозяйственной деятельности человека, объективно превращают среду его обитания в жизненное специфическое благо, которое необходимо сознательно и целенаправленно воспроизводить.

Между тем, «коммерческий магнетизм» промышленного использования природного капитала по-прежнему столь велик, что хозяйственные механизмы многих стран уверенно ориентируются на дальнейшее получение природной ренты. Это обстоятельство обязывает народы и их правительства осуществить не просто критический взгляд на проблему сохранности самих условий жизни на земле, но и обеспечить расширенное их воспроизводство. Решить задачу представляется возможным, если будут реализованы требования разумного, или «ноосферного» типа хозяйственной деятельности. «Ноосферизация» экономики означает, что производство жизненных благ должно осуществляться, хотя и с помощью природного капитала, но не за счет его «вымывания».

Другими словами, индивидуальное и общественное воспроизводство осуществляется таким образом, что весь набор жизненных благ создается за счет воспроизводимых факторов производства при ведущей роли человеческого капитала. Для этого экономический разум личности и общества должен быть столь высок по уровню своего развития и функционально многогранен, что растущие и меняющиеся потребности человека удовлетворялись бы в условиях сохранности экоэкономического равновесия и экологической безопасности. Это означает, что человек объективно становится не просто целью и средством современного созидательного процесса, но еще и его важнейшим условием, без которого этот процесс становится невозможен.

Теперь можно констатировать, что количество и качество знаний, применяемых в экономике, призвано отразить отмеченные императивы созидательной деятельности. Это, в свою очередь, предопределяет необходимость гуманистической и ноосферной направленности расширенного воспроизводства экономических знаний, что объективно конституирует содержательное качество высоконравственной экономической системы – системы, в которой утверждается господство принципов «добра», где «должное» становится выше «сущего».

Экономика высокой нравственности, или гуманистическая и ноосферная экономика может быть названа интеллектуальной экономикой. Процесс формирования такой экономики может быть назван процессом ее интеллектуализации. Таким образом, явление «интеллектуального» в экономике не следует увязывать лишь с содержанием умственной деятельности человека, что имело место на любом этапе социально-экономического развития. Явление «интеллектуального» характеризуется высшей формой умственной деятельности, связанной с разумностью, созидательностью, истинным гуманизмом, реально способствующим прогрессивному человеческому развитию.

Человеческий интеллект, рассматриваемый в контексте отмеченных умозаключений, предстает как высоконравственная ценность. Представляя собой систему креативных знаний и способностей человека, он предназначен не для всякой умственной деятельности, а исключительно для деятельности разумной, гуманистически направленной. Объективный характер интеллектуализации экономики и производства, а также общая характеристика интеллектуальной экономики исследуются в первой главе предлагаемой монографии.

В рамках интеллектуальной экономики человеческий интеллект принимает форму интеллектуального потенциала, творческое применение которого в воспроизводственном процессе обеспечивает создание интеллектуальных жизненных благ. Интеллектуальный потенциал, реализуемый в созидательной деятельности субъекта, принимает форму интеллектуального капитала. Исследованию интеллектуального капитала в целом, а также интеллектуального капитала современной организации посвящается вторая глава данной работы.

Проблеме интеллектуального капитала уделяется растущее исследовательское внимание ученых[1]. В предлагаемой читателю монографии дается анализ альтернативных трактовок сущности данного капитала, выявляются особенности его формирования, развития и использования в современных условиях. На примере современной организации классифицируется и раскрывается его генетическая и функциональная, а также субъектно-объектная структура[2]. Особое место здесь отводится рассмотрению интеллектуальных знаний, расширенное воспроизводство которых составляет основу развития интеллектуального капитала субъекта.

В данной главе обосновывается необходимость развития дискурсивного экономического пространства, в рамках которого происходит создание интеллектуальных знаний. Здесь видится целесообразным разграничение интеллектуального капитала организации на эндогенный (дискурсивно-ориентированный) и экзогенный (рыночно-ориентированный) капитал. В системе дискурсивного и рыночного экономического пространства воспроизводятся интеллектуальные эндогенные и интеллектуальные экзогенные блага. Специфика этих благ предопределяет особенности их воспроизводства, где не всегда просматриваются традиционные фазы воспроизводственного процесса. В частности, в системе воспроизводства знаний фазы производства и потребления сливаются; фазы распределения и обмена осуществляются «мимолетно».

Существенное место отводится анализу интеллектуальных невещественных активов организации, представляющих собой конечную форму ее функционального интеллектуального капитала. Делается вывод о том, что далеко не всегда интеллектуальный капитал организации, либо другого хозяйственного агента, принимает форму невещественных активов. Часто можно видеть функциональный интеллектуальный капитал в состоянии невещественных «пассивов». Это происходит в том случае, если организаторы производства интеллектуальных потенциальных знаний не обладают знаниями того, как интеллектуальные возможности организации превратить в созидающую действительность. Данное обстоятельство актуализирует проблему управления интеллектуальным капиталом, определяет необходимость формирования и развития менеджмента интеллектуального капитала.

В предлагаемой работе «функциональным классификатором» интеллектуального капитала является структура предмета экономической теории. Имеются в виду технико-экономическая, социально-экономическая и организационно-экономическая теория и соответствующая система интеллектуальных знаний. Очевидная условность такого деления предмета экономической теории позволяет, тем не менее, методологически скорректировать функциональные звенья интеллектуального производства и интеллектуального капитала организации, а также любого другого экономического агента.

Технико-экономическому аспекту экономической теории соответствует интеллектуальный технологический капитал, представляющий собой систему действующих интеллектуальных технологических знаний. Социально-экономическому аспекту экономической теории соответствует интеллектуальный социально-экономический капитал, являющий собой систему действующих интеллектуальных знаний о закономерностях и механизмах развития социальных отношений. Важнейшим эндогенным продуктом социально-экономического капитала организации является благоприятный социально-экономический «климат», в рамках которого формируется атмосфера творчества и морально-материальной заинтересованности к созидательной деятельности.

Организационно-экономическому, институциональному аспекту экономической теории соответствует интеллектуальный институциональный капитал, выступающий в форме созидательных внутренних и внешних институтов. Доходность этих институтов определяется сокращением трансакционных издержек, а также институционализацией организационных инноваций, в форме, например, сетевых проектных групп в рамках сетевой фирмы.

В исследовании различаются базовые и функциональные конечные формы интеллектуального капитала экономического агента. Интеллектуальный технологический, социально-экономический и институциональный капитал составляют «элементную» основу общего интеллектуального функционального капитала. Конкретизация этой «элементной» основы в процессе создания интеллектуального конечного эндогенного или экзогенного продукта может привести к формированию функциональных конечных форм интеллектуального капитала в виде интеллектуальных невещественных активов организации.

Именно эти активы можно отнести к разряду «чисто» рыночных, непосредственно обеспечивающих рост добавленной ценности создаваемого интеллектуального продукта. Такими активами являются, например, деловая репутация субъекта, товарный знак и бренд, реализованные маркетинговые и технологические ноу-хау, атмосфера творческого созидания внутри корпоративного микросоциума и т.д. Ключевым выводом данной главы является необходимость оптимизации общих и функциональных конечных форм интеллектуального корпоративного капитала.

В монографии в качестве самостоятельного фактора эффективности функционирования интеллектуального капитала рассматривается внутрикорпоративный микросоциум. Раскрываемая система социальных активов, имеет большое значение для обеспечения высокой эффективности расширенного воспроизводства интеллектуальных знаний. Ключевыми объектами и сферами менеджмента здесь являются процессы формирования сетевых проектных групп, создание благоприятных условий для развития творческих групп «по интересам», создание различных форм межпрофессиональных взаимодействий, в рамках которых осуществляется интеграция различных типов мышления, и т.д.

Важнейшим направлением развития интеллектуального социального капитала является формирование системы социальной защищенности и социальной безопасности членов организации. Очевидно, что качество внутрифирменной социальной защищенности сотрудников непосредственно определяет степень их доверия собственникам корпорации, что, в свою очередь, стимулирует активную творческую деятельность, производство новейших знаний, превращение неявных знаний в знания формализованные.

В сфере развития социального капитала организации, как подчеркивается в монографии, необходимо обеспечить «интеллектуальную привлекательность» предприятия для сотрудников. Для этого необходимо решить ряд задач, главные из которых связаны с обеспечением кадровой стабильности при периодической ротации сотрудников разного должностного уровня и ответственности. Следует формировать социальные механизмы, повышающие интенсивность дискурсивного пространства весь период деятельности членов персонала. Уход сотрудника в отпуск или на пенсию, либо его переход в другую организацию не останавливает его мыслительной деятельности, и процесс производства знаний продолжается. Практика показывает, что наиболее ключевые оценки осуществляются сотрудниками тогда, когда они покидают организацию. Именно эти, подытоживающие знания представляют собой большую ценность.

Целенаправленное использование не столько «остаточных», сколько «выдержанных» временем знаний опытных сотрудников организации обусловливает необходимость создания соответствующих институтов социальных взаимодействий. Речь идет не только о традиционных неформальных корпоративных форумах и встречах ветеранов, но и о формальной институционализации «советов старейшин», создании специальной базы знаний бывших сотрудников фирмы, приглашение ветеранов фирмы к участию в реализации различных обучающих программ и т.д. Таким образом, социальные аспекты деятельности организации должны соединяться, образуя единое социальное пространство созидательной деятельности.

Проблемы, связанные с теоретическими основами управления интеллектуальным капиталом организации, рассматриваются в третьей главе монографии. Методологический и научно-практический потенциал, заключающийся в определении сущности интеллектуального капитала, позволил выявить и соответствующую субъектно-объектную структуру управления. В главе показаны ключевые направления управленческой деятельности по обеспечению расширенного воспроизводства новейших корпоративных знаний. В частности, в сфере развивающего обмена-общения менеджмент интеллектуального капитала должен быть нацелен, прежде всего, на создание условий и механизмов «проявления» неявных знаний членов организации их последующую формализацию.

Сюда же следует отнести важность усилий менеджеров по обеспечению «синергетических взаимодействий» специалистов различного профиля. Цель таких взаимодействий заключается в создании предпосылок для интеграции усилий по генерации новых знаний, которые могут проявиться в форме непредсказуемых умозаключений, выводов, мыслительных импровизаций, неординарных суждений и т.д. Делается вывод о том, что основой управления интеллектуальным капиталом организации является управление интеллектуальными знаниями.

Особое место в новой парадигме управления интеллектуальным капиталом занимает менеджмент нового качества организационной структуры предприятия и внутрикорпоративной экономической власти. Подчеркивается, что эффективность управления интеллектуальными знаниями непосредственно определяется эффективностью организационного менеджмента. Иерархическая структура предприятия уже не в состоянии быть «инкубатором» интеллектуальных знаний, поскольку экономическая власть здесь отражает жесткое администрирование, адекватное условиям индустриальных технологий. На место этой структуры должна прийти сетевая организация интеллектуального производства.

Экономическая власть в такой организации носит не административный, харизматический характер; здесь «авторитет власти» уступает место «власти авторитета». Лидером такой организации становится не администратор-управленец, а организатор-интеллектуал, властные функции которого определяются его ролью как признанного лидера, носителя высокого уровня экономической нравственности и профессиональной культуры. Важным выводом здесь является необходимость развития междисциплинарного подхода к управлению интеллектуальным капиталом организации.

Далее разрабатывается концепция интеллектуального предпринимательства, под которым понимается мотивированная, целенаправленная инновационная деятельность в сфере создания интеллектуальных ценностей. Формы доходности данного предпринимательства существенно модифицируются, если их рассматривать в контексте движения интеллектуального эндогенного и экзогенного капитала. Критерии внутренней и внешней доходности от интеллектуального предпринимательства являются исходными параметрами эффективности управления интеллектуальным капиталом.

Внутренняя, или «дискурсивная» доходность отражает объемы производимых новейших созидательных знаний, пополняющих соответствующие «базы знаний» и, одновременно, удовлетворяющих потребности интеллектуалов в творческом развитии. В рамках критерия внутренней доходности от интеллектуального предпринимательства формируется «интеллектуальная притягательность» организации. Внешняя, или «рыночная» доходность отражает объемы получаемого денежного дохода, позволяющего организации развиваться в конкурентно-рыночной среде, материально вознаграждать своих сотрудников и поддерживать инвестиционную активность.

Параметры эффективности управления интеллектуальным капиталом, или интеллектуальными знаниями структурно можно подразделить на параметры эффективности управления интеллектуальными технологическими, социальными и институциональными знаниями. В каждой группе отмеченных качественных параметров формируется своя система конкретных количественных показателей, выявление и оценка которых является предметом самостоятельного исследования.

Очевидно, что исследовательское пространство интеллектуальной деятельности организации безгранично. Здесь всегда вопросов будет больше, чем ответов, несмотря на то, что диалектика «идей» традиционно отражает наше сознательное стремление опережать диалектику «вещей». Предлагаемые в работе выводы и умозаключения являются лишь скромной попыткой отразить многообразие объективных тенденций и закономерностей формирующейся интеллектуальной экономики. Эти выводы являются, скорее, приглашением для дальнейших творческих дискуссий, нежели могут рассматриваться как результаты завершенного исследования.

 

Глава 1. Интеллектуализация экономики как закономерность хозяйственного развития

1.1. Интеллект как нравственная ценность

 

В современной экономической литературе используются такие понятия, как «интеллектуальная собственность», «интеллектуальное производство», «интеллектуальный капитал», «класс интеллектуалов» и т.д. Но, поскольку экономическая лингвистика не предъявляет соответствующих требований к выявлению существа этих и других понятий, то «интеллектуальные» процессы отождествляются с «умственными» явлениями, равно как и интеллектуальная собственность имеет непосредственное отношение к любому изобретению, полезной модели или ноу-хау.

Между тем, институциональная траектория развития «интеллектуальных» явлений в экономике представляет собой прочный механизм из устоявшихся норм, регулирующих движение творческой мысли исследователей. И если, например, Т. Стюарт, известнейший теоретик интеллектуального капитала, характеризует его как единство человеческого, структурного и клиентского капитала[3], то большинство других исследователей не видят оснований с ним не соглашаться.

Однако известно, что развитие экономической мысли осуществляется на основе реальных достижений экономической теории и практики. В противном случае, ученым едва ли удалось бы создать фундаментальные основы науки, без которых в принципе невозможно высокоэффективное хозяйствование. Но с другой стороны, осмысление мира экономических явлений должно быть критическим. И если новые явления экономики пытаться толковать на основе исключительно традиционных подходов, то гносеология станет заложницей некоего «операционального традиционализма», базирующегося на аксиоматике прошлого.

Современный этап общественно-экономического развития все более отчетливо высвечивает методологические «провалы» в осмыслении новых явлений хозяйственной действительности, хотя сами эти явления не всегда предстают как новые. В частности, вызывают существенное возражение такие «новые» явления как, например, информационная экономика, или экономика, основанная на знаниях. Вполне казусным можно считать вывод о «второстепенности» сферы материального производства по отношению к сфере услуг и производству информации и многое другое.

Можно ли представить себе экономику любого периода человеческого развития, чтобы она была основана не на знаниях, или была бы неинформационной? Спорным может быть лишь вопрос о том, «сгустки» какой информации циркулируют с нарастающей интенсивностью и масштабностью – идеальной или овеществленной. Каких знаний сегодня формируется больше – явных или неявных в анналах «многослойного» дискурсивного экономического пространства? Однако как бы мы не ответили на поставленные вопросы, это никак не может повлиять на вывод о том, что любая экономика была, есть и будет основана на знаниях, равно как она была и всегда будет информационной.

Очевидной представляется также методологическая деструктивность пренебрежительного отношения к сфере материального производства, отводя ему роль некоего экономического «атавизма», уступающего место экономической сфере «высокого» уровня, где создаются новейшие знания, нанотехнологии, диверсифицируются услуги и т.д. Дискуссии о приоритетности сферы материального и нематериального производства едва ли имеют под собой основу, поскольку обе названные сферы суть необходимые звенья единого воспроизводственного процесса. Да и вряд ли можно представить себе развитие человеческого общества без растущего многообразия продуктов именно материального производства. А рост сферы услуг разве не предназначен, в том числе, для обеспечения нового качества производства именно материальных благ?

В предисловии к монографии уже отмечались новые явления в движении социально-экономического и природно-экономического пространства, обусловившие превращение человека, одновременно, в условие, цель и средство воспроизводственного процесса. Именно императив гуманизации хозяйственной деятельности становится одновременно фактором и результатом современного расширенного воспроизводства. Если в период господства индустриальных экономических отношений человек рассматривался как средство решения хозяйственных задач, то теперь необходим качественно иной подход к выявлению закономерностей развития экономической действительности. Современные объективные процессы хозяйственной жизни вряд ли оставляют за человеком роль только собственника рабочей силы, преследующего утилитарные экономические цели.

Экономика, в которой реализуются требования гуманизации и ноосферизации, где далеко не все «действительное разумно», а только «разумное действительно», такая экономика характеризуется высоким уровнем нравственности, заключает в себе некое «джентльменское качество», экономическую порядочность и честность, высочайший уровень новейших научных знаний. Разумность, созидательность, честность в системе социально-экономических трансакций позволяют характеризовать такую экономику как экономику интеллигентных, порядочных хозяйственных агентов, обладающих созидательными научными знаниями и высоким уровнем экономической культуры. Отсюда и является «интеллигентная», или интеллектуальная экономика. Глубокое понимание данной экономики невозможно, если не выявить существа такого явления, как «интеллект». Что же такое интеллект, какова его аксиология и качественная определенность?

Интеллект обычно определяется как «способность мышления, рационального познания»[4]. В этом смысле «интеллект» и «ум» тождественны, и интеллектуальная деятельность отождествляется с умственной деятельностью. Однако существующие в ряде литературных источников трактовки интеллекта отражают лишь отдельные, порой не самые существенные стороны данного сложного и целостного явления. Не является ли «методологической грубостью» отождествление таких явлений, как ум и интеллект? В контексте сказанного, примечательно, что В.И. Даль в толковом словаре живого великорусского языка понятия «интеллектуальный» и «интеллигентный» рассматривает как одноуровневые. При этом, «интеллектуальный» рассматривается как «духовный, умственный, разумный» в противопоставлении «вещественному, плотскому, телесному, чувственному». Интеллигенция же трактуется как «разумная, образованная, умственно развитая часть жителей».[5]

Аналогично сказанному, современные исследователи, проводя логико-гносеологический анализ формирования и развития интеллекта, увязывают его не со всякой умственной деятельностью человека, а с определенным ее качеством. В частности, исследователь А.К. Казьмин в качестве важнейшего признака интеллекта считает «… мышление, формирующее один из самых общепризнанных, важных и существенных факторов общественной жизни и существования человека – нравственность, - который мы согласились называть обобщающим словом «интеллект». В связи с этим выводом мы можем говорить о … способности человеческого мозга – интеллектуальном мышлении»[6]. Видно, что здесь автор подводит понимание интеллекта и интеллектуального мышления до отношений нравственности и нравственного поведения человека. Это означает, что интеллектуальная деятельность человека рассматривается как некий синтез, где участвуют не только познавательные его способности, но и другие «составляющие», которые и определяют ориентировку на естественное право и истинные социальные ценности.

И далее исследователь отмечает, что «… «умный», «умнейший» и другие словообразования от корня «ум», характеризующие способности человека к освоению науки и использованию знаний в практической деятельности … остаются правомерными и достаточными применительно к людям, обладающим такими качествами. Однако употребление слова «интеллект» в качестве синонима вышеперечисленных способностей человека вряд ли справедливо, так как, несмотря на то, что «умственный потенциал» участвует в интеллектуальном процессе, окончательный результат этого процесса характеризует совсем иные качества человека. Поэтому гений ума может быть образцом выдающихся способностей, а будет ли он при этом носителем высоких моральных качеств – это еще не гарантировано»[7].

Подобные трактовки интеллекта, где его конституирующим свойством является высоконравственное «начало», заключающее в себе потенциал мысли и действия человека с позиций смысла его жизни и созидательного назначения, приобретают все большее признание в современной экономической теории. Так, например, исследователь Э.Д. Якунина считает, что «…интеллект, если абстрагироваться от его носителя, то есть человека, следует рассматривать как специфическое нематериальное благо, призванное удовлетворить потребности личности и общества в творчестве, духовно-нравственной деятельности. Только в этом контексте можно «соединять» человеческий ум и человеческий интеллект.

Разумность умственной деятельности человека означает, прежде всего, генерацию и производство таких знаний и учений, использование которых не приводит к негативным социальным и социально-экономическим последствиям в бытии личности и общества. … Таким образом, … интеллект – это созидательно ориентированные знания и мыслительные способности субъекта, действующего в условиях норм человеческой морали и нравственности, справедливости и высокого уровня общей и экономической культуры»[8].

Известный исследователь процессов интеллектуализации экономики А.Л. Гапоненко, рассматривая феномен интеллектуальной активности человека, также называет ее «… осознанной, нравственно ориентированной» деятельностью по «сбору, накоплению и переработке информации»[9]. Следовательно, интеллект представляет собой не любую систему мыслительных и познавательных способностей человека, а систему созидательных, гуманистически ориентированных знаний и способностей. Трудно что-либо добавить к приведенному выше определению сущности интеллекта. Однако важно высветить еще одну внутреннюю каузальность, отражающую не просто реализацию знаний и способностей человека в условиях норм высокой морали, но и развитие этих норм. Кроме того, важно отразить не только мыслительные, но и когнитивные, а также творческие способности носителя интеллекта.

В свете всего вышеизложенного, мы можем определить интеллект как систему гуманистически ориентированных духовно-нравственных знаний, мыслительных, познавательных и творческих способностей, формирующихся у человека в условиях норм созидающей морали, справедливости и высокого уровня общей и профессиональной культуры. Таким образом, интеллект представляет собой новое, ноосферное, планетарно-разумное качество мыслительно-познавательных способностей человека. Это не форма человеческого ума, а его диалектическое «отрицание» при одновременном формировании более глубокого и, одновременно, емкого качества духовных созидательных сил человека.

Высоконравственное содержание интеллекта заключается в имманентном единстве разума человека с естественно-разумным построением самой природы, где человеческая деятельность не возвышается над естественно-разумной логикой развития природы, а составляет ее определенную, сознательно-активную часть. Нравственное качество человеческого интеллекта заключается в том, что его проявление в форме интеллектуальной деятельности не приводит к нарушению «человеческо-природного» равновесия. Если умственная деятельность человека нарушает экоэкономическое равновесие, то есть человек становится «над» или «вне» естественного «разума» природы, то такая деятельность не может называться интеллектуальной. В данном случае есть ум, но нет интеллекта.

Таким образом, человеческий интеллект – это «критическая» часть «естественного разума» природы. Именно в этом качестве интеллект определяется как ноосферная, разумная, созидательная сила человеческого познания, мышления и творчества. Экономическая «составляющая» интеллекта как созидательной ценности заключается в том, что творческие силы человека используются для создания жизненных благ в условиях ноосферного типа воспроизводства. Аксиология экономического интеллекта заключается в том, что он является основой для высоконравственного хозяйствования. В рамках такого хозяйствования расширенно воспроизводятся сами условия жизни человека на земле. 

 

1.2. Сущность интеллектуальной экономики

 

В силу рассмотренных выше обстоятельств, очевидно, что явление «интеллектуального» в хозяйственной эволюции человеческого общества возникло не в период диалектического отрицания индустриальной экономической системы и формирования постиндустриальных отношений. Процессу интеллектуализации экономики столько же лет, сколько существует хозяйственная деятельность человека. Вопрос лишь в том, насколько была развита «интеллигентность» экономических взаимодействий и процессов.

С императивами гуманизации и ноосферизации созидательной деятельности человек сталкивался и еще в период доиндустриальной экономики. Но тогда это проявлялось на локальном уровне, без глубокого осознания необходимости разумно, творчески реагировать на возникавшие экоэкономические неравновесные состояния, а также на потребности развития природного и вещественного капитала. Именно требования разумного отношения к природе обеспечили в доиндустриальный период переход от собирательства к земледелию, а охоту постепенно превратили в скотоводство. А поскольку в тот период удовлетворялись преимущественно утилитарные потребности человека, то интеллектуализация экономики проявлялась латентно, как бы на «генно-интуитивном» уровне, представляла собой «вещь в себе».

В период развития индустриальных экономических отношений актуализируется роль человеческого фактора в производственной деятельности, обостряется проблема экоэкономического равновесия, и теперь уже не на локальном, а планетарном уровне. Развитие индустриальных технологий ускоренно актуализирует потребность не столько в утилитарных экономических благах, сколько в ценностях более высокого порядка, что предопределяет необходимость существенной модификации всей системы хозяйственных трансакций.

Кроме того, высвечивается задача сохранности как таковых условий жизни на земле, что детерминирует создание таких технологий современного воспроизводства, которые бы не приводили к нарушению экологического равновесия. Таким образом, в рамках индустриальной экономики интеллектуализация хозяйственной действительности из латентного, интуитивного состояния «прорывается» в область сознательных оценок и решений. Тем не менее, процессы гуманизации и ноосферизации экономики носят пока еще не системный характер, превращаясь из «вещи в себе» всего лишь в «вещь для себя». Это именно период сознательных оценок и решений, но не всеохватывающих созидательных действий.

Формирование и развитие постиндустриальной экономики означает интеллектуальное «наступление по всему фронту». Здесь потребности гуманизации и ноосферизации воспроизводства из области осознания необходимости и фрагментарных решений масштабно «артикулируются» на «язык» конкретных действий в форме всеохватывающих созидательных национальных и интернациональных проектов. Интеллектуализация экономики из «вещи для себя» превращается в «вещь для общества».

Это проявляется в том, что дополнительные импульсы к развитию получает наука, все более принимая гуманистическую направленность. Хозяйственные решения тестируются на предмет их соответствия экологическим требованиям и целям действительного развития личности и общества. Основными сферами экономического бытия являются «фабрики» по расширенному воспроизводству интеллектуальных знаний. Конституирующим признаком постиндустриальной экономики является не преобладание сферы услуг над сферой материального производства, и не ожидаемое «господство» нанотехнологий в хозяйственной действительности, а ускоренная, всеохватывающая интеллектуализация производства, подчиняющая все элементы и звенья созидательной деятельности целям и интересам истинной гуманизации человеческого развития.

Очевидно, что магистральное направление развития современной экономической действительности связано с формированием и развитием интеллектуальной экономики – сферы человеческой деятельности, в рамках которой создаются интеллектуальные жизненные блага на основе использования воспроизводимых факторов производства и, прежде всего, интеллектуального капитала. Словосочетание «интеллектуальные жизненные блага» заключает в себе множество создаваемых и предполагаемых к созданию ценностей, потребление которых на деле обеспечивает прирост материального и духовного благосостояния личности, общества и мирового сообщества.

Таким образом, интеллектуальные жизненные блага – это такой «набор» экономических благ, потребление которых обеспечивает всестороннее, прежде всего, духовное, нравственно-экономическое развитие личности. Повышение роли человека в современном производстве предопределяет ускоренный рост требований к его знаниям, общей и профессиональной культуре. Это, в свою очередь, формирует потребность в интеллектуальных, созидательных знаниях. Удовлетворить растущие потребности личности и общества в жизненных благах не представляется возможным, если этому не будет предшествовать развитая потребность в интеллектуальных новейших знаниях. Можно констатировать, что данная потребность является предпосылкой интеллектуальной экономики.

Жизненных ценностей всегда недостаточно для наиболее полного удовлетворения человеческих потребностей, что формирует условие интеллектуальной экономики. В приводимом определении данной экономики, термин «создание» интеллектуальных жизненных благ предполагает интеллектуальное производство, под которым следует понимать сознательный, целенаправленный процесс создания интеллектуальных ценностей, используя воспроизводимые факторы производства. Очевидно, что интеллектуальное производство предстает как ключевой признак интеллектуальной экономики. Но какова качественная определенность факторов такого производства?

Словосочетание «воспроизводимые факторы производства» предопределяет необходимость расширенного воспроизводства таких «капитальных» знаний, которые обеспечили бы, с одной стороны, сохранность природного капитала, а с другой стороны, - позволили бы человеку расширенно воспроизводить требуемый объем потребительских благ. Воспроизводимые факторы производства – это такие капитальные созидательные ценности, производительное использование которых не приводит к «вымыванию» природных ресурсов, и обеспечивается устойчивость экоэкономического равновесия.

Воспроизводимые факторы производства, выступающие в форме взаимосвязанного единства природного, вещественного и человеческого капитала, представляют собой созидательный капитал субъекта. Формирование и развитие созидательного капитала требует специальных усилий по воспроизводству новейших интеллектуальных «капитальных» знаний. И если ключевым признаком интеллектуальной экономики является одноименное производство, то критическим фактором интеллектуального производства являются капитализированные интеллектуальные знания, или интеллектуальный капитал.

Процессы, связанные с интеллектуализацией хозяйственной действительности и формированием интеллектуальной экономики являются сферой самостоятельного исследования. В рамках же предлагаемой монографии основное внимание предполагается уделить рассмотрению интеллектуального капитала как ведущего фактора интеллектуального производства. Однако прежде следует определиться с методологической парадигмой исследования интеллектуальной экономики и интеллектуального капитала.

 

1.3. Формирование научной парадигмы исследования интеллектуальной экономики

 

Известно, что результативность фундаментальных и прикладных исследований определяется качеством используемой научной парадигмы. Это качество зависит от адекватности исследовательской программы требованиям реальной «диалектики вещей». В связи с этим, в исследовании интеллектуальной экономики и интеллектуального капитала, а также других новых явлений хозяйственной действительности просматривается обостряющееся противоречие между требованиями экономических реалий и используемой теоретико-методологической аксиоматикой исследования.

Действительно, развитие постиндустриальных экономических отношений, а также интеллектуализация экономики, едва ли могут быть продуктивно рассмотрены с помощью методологических постулатов, возникших в позапрошлом столетии. Даже двадцатый век по существу мало привнес качественно нового в сформировавшиеся классические, неоклассические и иные исследовательские экономические программы. Очевидно, что в настоящее время сформировалась некая «критическая масса» новых явлений, которые объективируют потребность в поиске нового «жесткого ядра» пока еще не совсем ясной методологической парадигмы исследования интеллектуальной экономики.

Приводимые рассуждения не являются риторическими хотя бы потому, что до сих пор официальной экономической наукой не признается «равенство в правах» дискурсивного и рыночного пространства экономических обменов. В вузах нашей страны масштабно не внедряются такие курсы, как «экономика знаний», «менеджмент интеллектуальной деятельности организации», «экономическая психология», «экономическая социология», «экономическая культура», «институциональная экономика» и ряд других дисциплин, без изучения которых у специалистов третьего тысячелетия не будет сколько-нибудь серьезных нравственно-профессиональных перспектив.

В перечне названных и многих не названных сфер современного человеческого познания заключены в основном экономические знания о самом человеке как создателе жизненных ценностей. Эти знания не имеют рыночной природы и соответствующей оценки, поскольку их продуктивность непосредственно увязывается с уровнем физического, умственного и интеллектуального развития личности как индивида и как члена общества. Каковы же контуры методологической парадигмы формирующейся интеллектуальной экономики? Для ответа на этот вопрос необходимо дать краткую ретроспективу действующих в экономической теории исследовательских программ.

Неоклассика, как известно, основывается на методологическом индивидуализме, суть которого заключается в «первичности» максимизирующего свою субъективную полезность некоего эгоистического индивида. Абстракционизм и нереалистичность предлагаемой модели поведения человека в современной экономике уже неоднократно подвергалась серьезной критике, однако данная модель по-прежнему имеет много сторонников в силу своей логической стройности, «рыночной» последовательности и определенной цельности.

Альтернативно возникшая неоинституциональная экономическая теория несколько нивелирует остроту неоклассического абстракционизма, заменяя принцип максимизации полезности более приемлемой конструкцией «удовлетворительности» результата, что связано с введением в аналитический аппарат трансакционных издержек. Однако при этом сохраняется сущностная основа неоклассики, представленная индивидом, который экзогенно «задается» в экономической системе. Здесь общество «растворено» в личности индивида, что не позволяет оптимизировать всю гамму экономических интересов. Самого же индивида не удается поставить в центр хозяйственных отношений, придав ему статус некоего ключевого «внутреннего качества». Следовательно, при всей познавательной ценности неоклассических и неоинституциональных концепций, методологическим основанием теории интеллектуальной экономики они быть не могут.

Марксистский подход и связанные с ним однотипные подходы к выявлению общих законов социально-экономического развития основываются на методологическом холизме. Смысл постулатов холизма состоит в первичности неких «сверхестественных сил», выступающих в форме, например, такой общественной субстанции, как стоимость с характеризующими ее общественно необходимыми затратами труда. Здесь же постулируется приоритет интересов общества над интересами личности, хотя именно марксизму принадлежит известный тезис о том, что «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех».

Если в рамках методологического индивидуализма общество «гасится» в личности индивида, то в системе методологического холизма происходит обратный процесс: личность «растворяется» в обществе. На основе методологического холизма формируется и система новой институциональной экономики, где институты есть продукт «надличностного» производства. Практически дело обстоит так, что формальные нормы создаются государством, «мудрость» которого априори считается неоспоримой. Результативность «холистического» позиционирования человека в экономике красочно продемонстрировала отечественная экономическая история. Таким образом, методологический холизм вряд ли может быть основой программной аксиоматики интеллектуальной экономики.

Общее в методологическом индивидуализме и методологическом холизме состоит в том, что, во-первых, человек здесь как бы «задается» извне. Он является либо «черным ящиком» у индивидуалистов, либо «экзогенным фактором» у представителей методологического холизма. В любом случае человек выступает как средство решения хозяйственных задач, за что ему выплачивается заработная плата, которая рассматривается предпринимателем как затрата на используемый человеческий капитал. Очевидно, что такой затратный подход объективно не может привести работодателей к ясной стратегии инвестирования в данный капитал, к глубокому, а не «утилитарно-фрагментарному» пониманию роли человека в современном воспроизводстве.

Во-вторых, исследовательские программы индивидуализма и холизма нацелены на рыночно ориентированный результат, пренебрегая дискурсивным экономическим пространством. С одной стороны, в этом нет ничего предосудительного, поскольку положительная экономическая прибыль организации есть свидетельство общественной поддержки производства. Но с другой стороны, «рыночному фундаментализму» вряд ли имманентен «генотип» гуманизации экономической действительности, о чем свидетельствуют отрицательные экстерналии, к которым рыночная система индифферентна, порождая такое же безразличие не только у предпринимателей, но и у чиновников.

Обобщающим итогом краткой ретроспективы существующих методологических программ, в рамках которых осуществляется исследование проблем современной экономики, является вывод об их неадекватности требованиям интеллектуализации хозяйственной действительности. Формирование методологии исследования интеллектуальной экономики должно осуществляться в принципиально новых «координатах» человеческого «измерения». Реальность человеческого экономического бытия как условия, цели и средства созидательной деятельности и является системой координат для возникновения новой исследовательской программы.

Эта программа может быть названа методологическим «антропоцентризмом», в «жестком ядре» которого заключается не «максимизирующий свою полезность эгоистический индивид» и не «абстрактное общество, выступающее в качестве некоего «сверхсубъекта» (по Н.В. Ведину), а личность, предстающая, одновременно, в качестве индивида, а также в качестве члена различных социальных групп и общество в целом. Здесь нет существующего в рыночно ориентированных исследовательских концепциях «разрыва» между личностью и обществом; здесь личность предстает как «свернувшееся» общество, а общество, в свою очередь, выступает как «развернутая» личность.

Если «перевести» концепцию методологического «антропоцентризма» на «язык» хозяйственной практики, то это означает, что в интересы личности как индивида должны корреспондироваться с его же интересами как члена общества и мирового сообщества. Такой подход нацеливает на существенную модификацию общего экономического пространства, где сегодня приоритетом пользуется рыночно ориентированная система ценностей. Суть этой модификации заключается в сознательном формировании сферы расширенного воспроизводства новейших созидательных знаний, производительное использование которых на деле обеспечит всестороннее развитие человека. Речь идет об известном дискурсивном экономическом пространстве, в рамках которого и создаются новейшие знания.

Значение нового методологического концепта в исследовании интеллектуального капитала высвечивается, прежде всего, в следующих теоретических и научно-прикладных аспектах. Во-первых, методологический «антропоцентризм» нацеливает на междисциплинарный подход к проблеме интеллектуализации экономики и интеллектуального капитала. Это обстоятельство имеет ключевое значение для выявления истинных знаний в области рассматриваемого предмета. Несмотря на то, что категории «капитал» и «интеллектуальный капитал» отражаются в сознании человека в качестве явлений экономической действительности, тем не менее, здесь существует множество межпредметных и междисциплинарных «срезов» и познавательных аспектов.

В частности, рассматривая, институциональные условия расширенного воспроизводства интеллектуальных знаний едва ли можно обойтись без рекомендаций экономической психологии в области преодоления «оборонительного мышления» сотрудников организации, а также в сфере формирования у них устойчивой мотивации к высокоэффективному творчеству. Без научных рекомендаций институциональной экономической теории едва ли удастся создать высокоэффективную систему корпоративного дискурса. А возможно ли как таковое понимание интеллектуальной деятельности без использования соответствующих положений экономической культуры и философии современного хозяйства?

Во-вторых, концепция методологического «антропоцентризма» является фундаментальным основанием для генетического, а не только рыночно-функционального подхода к исследованию интеллектуальной экономики и интеллектуального капитала. Наличие многосубъектной и многообъектной структуры данного капитала нацеливает на поиск его онтологических основ и внутренних противоречий, анализ различных уровней формирования и развития интеллектуального капитала, выявление каузальных связей и отношений в процессе его расширенного воспроизводства.

Это обстоятельство позволяет заключить, что движение интеллектуального капитала современной организации характеризуется многоуровневой «капитализацией» знаний, что, с одной стороны, позволяет проследить генезис интеллектуальных созидательных знаний, а с другой стороны, формирует ясное понимание высокой ответственности менеджмента этих знаний. Отмеченная многоуровневая субъектно-объектная «капитализация» интеллектуальных знаний позволяет всерьез рассчитывать на мощность синергетической эффективности соответствующих социально-экономических взаимодействий.

В-третьих, приоритетная нацеленность на гуманизацию и ноосферизацию используемых в интеллектуальной экономике знаний делает дискурсивное экономическое пространство основной сферой хозяйственного бытия. Это обстоятельство объективно предопределяет необходимость новых подходов к формированию системы корпоративной власти и структуры современной организации. Экономический дискурс, или развивающий обмен-общение является не просто содержательным «подспорьем» в создании конечных, предназначаемых для рыночного обмена продуктов. В рамках данного обмена-общения напрямую удовлетворяются креативные потребности человека, здесь процессы производства и потребления новых знаний сливаются в единый процесс «созидающего потребления» или «потребляющего созидания».

В системе дискурсивных отношений меняются контуры экономической корпоративной власти, и модифицируется сама структура организации. Осуществление властных полномочий органически сливается с творчески-трудовой деятельностью персонала фирмы. Подчинение воли и целей одних сотрудников воле и планам других происходит сознательно, путем совместной концентрации усилий для решения творческих задач. Фактором такого подчинения является более высокий уровень знаний и способностей признаваемого всеми интеллектуального лидера. Здесь само подчинение принимает обычную форму сотрудничества, однако экономическая власть не «размывается», а становится способом своеобразной дополнительной «организаторской мотивации» к росту эффективности созидательной деятельности.

Что же касается структурных изменений организации, то она должна быть построена так, чтобы обмен-общение максимально способствовал ускоренному воспроизводству интеллектуальных знаний. Для этого творческие способности персонала должны быть распределены по целевым проектным группам, которые и станут основой предприятия. Сама же организация превращается в некую сетевую структуру, где приоритетное положение занимают целевые проектные группы, а не внутрифирменная администрация. Возможно, что процесс интеллектуализации производства приведет к новым организационным образованиям, но это едва ли будет напоминать традиционные «жестко вертикальные» структуры с господством административной власти.

Таким образом, методологический «антропоцентризм» вполне может стать своеобразной «конкурсной заявкой» на звание базисной основы исследовательской программы интеллектуальной экономики. Это означает, что поиск теоретико-методологического обоснования новых явлений в социально-экономическом и природно-экономическом пространстве продолжается. Актуальность этого поиска растет, поскольку все отчетливей просматриваются ясные контуры формирующегося интеллектуального воспроизводства, основным фактором которого является интеллектуальный капитал.

 

Выводы по главе 

Первое. Аксиология интеллекта заключается в созидательной, гуманистической направленности человеческого сознания; имманентным свойством интеллекта является высоконравственное содержание мышления и творчества. Этим интеллект человека качественно отличается от его обычных познавательных, мыслительных и творческих способностей. Конкретной формой бытия интеллекта является экономический интеллект, который соотносится с интеллектом как таковым как «общее» и «особенное». Современная динамика социально-экономического и природно-ресурсного пространства объективно предопределяет императив высокой экономической нравственности, которая формирует качественную определенность интеллектуализации хозяйственной действительности.

Превращение человека, одновременно, в условие, цель и средство экономической деятельности является основой нового качества индивидуального и общественного воспроизводства. Формируется гуманистически ориентированная экономика, нацеленная на высоконравственное решение задач человеческого развития. Специфика современного этапа интеллектуализации экономики заключается в четком обозначении явления «интеллектуального»; теперь интеллектуально-инновационная деятельность из «вещи в себе» становится «вещью для нас». Предпосылкой интеллектуальной экономики является растущая потребность человека в интеллектуальных благах; условием данной экономики выступает постоянная нехватка этих благ; признаком этой экономики является интеллектуальное производство, критическим фактором которого предстает интеллектуальный капитал.

Научно-практическое значение отмеченных положений состоит в том, что актуализируется целенаправленная деятельность, во-первых, по исследованию и сознательному формированию интеллектуальных потребностей человека. Во-вторых, важно осуществлять поэтапную интеллектуализацию существующего производства, а не «витать» в абстракциях некоего «готового» интеллектуального воспроизводства. В-третьих, самостоятельной научно-практической задачей становится поиск путей развития интеллектуального капитала.

Второе. Гуманистическая нацеленность интеллектуальной экономики обусловливает формирование качественно новой методологической научной парадигмы. Методологический индивидуализм и методологический холизм, с одной стороны, дополняются, а с другой стороны, заменяются методологическим «антропоцентризмом». «Жесткое ядро» новой методологической парадигмы заключает в себе неантагонистическое противоречие между личностью как индивидом и личностью как членом общества. Здесь преодолевается искусственность «разрыва» интересов личности и общества: у «основания» новой методологической парадигмы обнаруживается личность, являющаяся, одновременно, как индивид и как член общества (различных сообществ, организаций и др.).

Научно-практическое значение методологии исследования  интеллектуальной экономики заключается в следующем. Во-первых, закладываются фундаментальные основы для практической оптимизации системы социально-экономических интересов в обществе. Синергетическая эффективность человеческих взаимодействий определяется стратегической оптимизацией экономических интересов, а не утилитарными моделями «участия в прибылях» организации и т.д. Во-вторых, методологический «антропоцентризм» нацеливает на конкретику рассмотрения нерыночного, дискурсивного экономического пространства, в рамках которого расширенно воспроизводятся экономические знания. Отсюда проистекает императив позиционирования в системе экономической науки «экономики знаний» и «экономической теории знаний». В-третьих, новая исследовательская парадигма является удачной «нишей» для междисциплинарного подхода к рассмотрению проблем интеллектуальной экономики и интеллектуального капитала.

 

Словарь терминов

 

Гуманизация экономики – сознательный процесс ее ориентации в сторону воспроизводства жизненных благ, обеспечивающих действительное всестороннее развитие человека.

Ноосферизация экономики – процесс развития «разумных начал» в системе всех форм и видов хозяйственной деятельности; это процесс органической взаимосвязи разума созидающей личности и естественного «разума» природы.

Интеллектуальная экономика – сфера человеческой созидательной деятельности, в рамках которой создаются интеллектуальные жизненные блага.

Интеллектуальные блага – жизненные ценности, производство которых не приводит к «вымыванию» природного капитала, а потребление обеспечивает всестороннее, прежде всего, духовно-нравственное развитие человека как индивида и человека как члена общества.

Интеллект - система гуманистически ориентированных духовно-нравственных знаний, проявляющихся в форме мыслительных, познавательных и творческих способностей, формирующихся у человека в условиях норм созидающей морали, справедливости и высокого уровня общей и профессиональной культуры; это новое, ноосферное, планетарно-разумное качество мыслительных и познавательных способностей человека.

Экономический интеллект – система знаний о том, как осуществлять познавательную, мыслительную и творческую нравственно-экономическую деятельность.

Интеллектуальный потенциал - система институционализированных знаний о том, в каких альтернативных сферах возможной интеллектуальной деятельности мог бы быть использован интеллект определенного субъекта.

Интеллектуальная деятельность – это процесс реализации интеллекта и интеллектуального потенциала в какой-то определенной, например, экономической сфере человеческой деятельности.

Конституирующий признак постиндустриальной экономики - ускоренная, всеохватывающая интеллектуализация воспроизводства, подчиняющая все элементы и звенья созидательной деятельности целям и интересам истинной гуманизации человеческого развития.

Интеллектуальное производство - сознательный, целенаправленный процесс создания интеллектуальных ценностей, используя воспроизводимые факторы производства и, прежде всего, интеллектуальный капитал.

Воспроизводимые факторы производства – это система таких капитальных благ, созидательное использование которых не приводит к «вымыванию» природных ресурсов и обеспечивается устойчивость экоэкономического равновесия.

Методологический индивидуализм – исследовательская научная парадигма, в «жестком ядре» которой максимизирующий свою субъективную полезность некий абстрактный индивид; здесь общество «растворено» в личности.

Методологический холизм – исследовательская научная парадигма, в «жестком ядре» которой некий «сверхсубъект», обеспечивающий координацию всех экономических взаимодействий; здесь личность «растворена» в обществе.

Методологический «антропоцентризм» - исследовательская научная парадигма, в «жестком ядре» которой личность, предстающая, одновременно, как индивид и как член общества; здесь личность предстает как «свернувшееся» общество, а общество выступает как «развернутая» личность.

 

Глава 2. Сущность и структура интеллектуального капитала современной организации

2.1. Экономика знаний как императив современного хозяйствования. Сущность знания

 

Современную экономику исследователи часто определяют как «постиндустриальную», то есть не имеющую своего названия. Речь, по сути, идет об экономике, которая приходит на смену экономике индустриальной, в которой не человек, а вещественный капитал был центром «притяжения» всех экономических «сил». И если в индустриальной экономике критическим фактором производства был отмеченный вещественный капитал, то в «постиндустриальной» экономике таковым является, как известно, человеческий капитал. Но созидательные силы человека интегрально заключены в его знаниях, а часто упоминаемые навыки, умения и способности есть не что иное, как те или иные формы концентрации и комбинации определенных знаний.

Следовательно, характеристика человеческого капитала как критического фактора экономики, идущей вслед за экономикой индустриализма, позволяет, наконец, дать этой экономике «название» и определить ее как экономика знаний, или (по В.Л. Макарову и Г.Б. Клейнеру) когнитивная экономика, в которой человеческие знания играют критическую роль в индивидуальном и общественном воспроизводстве. Сами же знания становятся не просто ключевым созидательным фактором, но и самостоятельным специфическим благом, которое необходимо расширенно воспроизводить.

Таким образом, экономика знаний – это специфическая сфера человеческой деятельности, в рамках которой воспроизводятся знания, необходимые человеку для решения познавательно-созидательных задач. Ценность знаний заключается в том, что они удовлетворяют человеческие духовные потребности напрямую (в познании окружающего мира, приобретении статуса и др.). Кроме того, ценность знаний состоит в их использовании при создании рыночно ориентированных благ, удовлетворяющих утилитарные потребности. Очевидно, что сказанное относится к любому периоду экономической истории, и экономика знаний не является «продуктом» хозяйствования в третьем тысячелетии.

Современный этап социально-экономического развития масштабно актуализирует экономику знаний. Происходит это под воздействием ряда существенных обстоятельств. С количественной точки зрения, наблюдается диверсифицированный рост потребностей человека в экономических благах. Удовлетворение постоянно растущих и меняющихся потребностей личности и общества закономерно предопределяет и соответствующий, в данном случае, преимущественно количественный рост знаний, возрастание их общего объема.

С качественной точки зрения, самостоятельность и значимость экономики знаний обусловливается остротой и напряжением конкуренции, как внутри стран, так и вне границ национальных экономических систем. И именно человеческий фактор, воплощенный в новейших знаниях, играет ключевую роль в формировании и развитии конкурентных преимуществ личности, организаций и государства в решении социально-экономических задач. Достижение высокого уровня конкурентных преимуществ, например организации, предопределяет не только высокий уровень знаниеемкости хозяйствования, но и требует перманентного обновления знаний, заключающих в себе потенциал прорывных технологий.

Применительно к современной экономике, мощным экзогенным «фактором-ускорителем» роста экономики знаний является глобализация. Особенность проявления этого фактора в нашей стране заключается в его «столкновении» с экономическим российским менталитетом, который не позволяет адекватно воспринимать императивный характер глобализации. Между тем, единое мировое экономическое пространство стало реальностью, и думать нужно не о том, как «уберечься» от глобализации, а о том, как занять достойное место в системе развивающегося мирового хозяйства. Решение данной задачи предопределяет необходимость расширенного воспроизводства новейших знаний, выступающих единственным «локомотивом» в деле успешного позиционирования национальных экономических систем в глобальном мире.

Специфика отечественного хозяйства связана именно с российским качеством воспроизводимых знаний. Это качество характеризуется содержанием масштабной социально-экономической трансформации, развернувшейся в нашей стране на рубеже тысячелетий. Требования этой трансформации увязываются не только с переходом к конкурентно-рыночной экономике, но и с масштабной информатизацией и гуманизацией хозяйственной действительности. В связи с этим, нетрудно представить требуемые объемы и качество новейших знаний, обеспечивающих эффективность «двойного» трансформационного процесса: в отечественном хозяйстве идет движение, одновременно, в сторону развитого экономического рыночного и экономического дискурсивного пространства. Результативность этого движения пока выглядит не столь оптимистично, хотя вектор хозяйственной динамики очерчен весьма отчетливо.

В свете сказанного, уровень и качество экономических и смежных с ними общесоциологических знаний должны иметь ярко выраженную российскую «окраску». Как минимум, это предопределяет, с одной стороны, активизацию усилий по созданию отечественной экономики знаний, а с другой стороны, объективирует границы институционального и «когнитивного» импорта. Другими словами, специфика российской социально-экономической трансформации связана не только с большим объемом и высоким качеством требуемых знаний, но и с воздействием на эти знания со стороны экономического менталитета и общей культуры нации.

Теперь остается добавить требования к новейшим знаниям, предъявляемые объективным процессом интеллектуализации и ноосферизации современной экономики. Если интеллектуализация экономики определяет общее качество современного трансформационного процесса, то становление ноосферного типа воспроизводства определяет интеллектуальное (созидательное, гуманистическое) качество экономических знаний. Таким образом, речь идет не просто о формировании экономики знаний как самостоятельного феномена современной хозяйственной действительности, а о становлении интеллектуальной, или интеллектуально-когнитивной экономики. Система знаний здесь должна обладать «прорывным» качеством, обеспечивая высокую эффективность хозяйствования и оптимизируя все экономические интересы.

Таким образом, отечественная экономика находится в условиях единого для всех стран общемирового трансформационного процесса, связанного с глобализацией, когнитивизацией и интеллектуализацией хозяйственной действительности. Этот общемировой процесс, как «общее», проявляется в «особенном», применительно к российской экономике. Здесь интеллектуализация хозяйства преломляется еще и через «призму» формирования конкурентно-рыночной экономики. Можно констатировать, что решение задачи формирования и развития интеллектуальной и знаниеемкой экономики потребует большого творческого напряжения всех участников политико-экономического процесса в нашей стране. Однако для получения высокого «трансформационного результата» следует уточнить определение сущности «знания».

Знание – это актуализированная, «введенная в действие» информация[10]. Но не только. Во-первых, знания представляют собой сознательно организованный и целенаправленно осуществленный результат познания действительности. В самом деле, актуализировать информацию можно лишь в том случае, если ранее определить общий вектор созидательного процесса. Цель, стратегия фирмы определяет превращение общей информации в информацию актуальную и, в конечном счете, в знание. Таким образом, целенаправленная актуализация информации представляет собой, с одной стороны, начальный этап поиска нового знания, а с другой, - служит вектором общего движения познавательного процесса, вплоть до «рождения» как такового знания.

Во-вторых, параметром идентификации знаний является их обобщенность и, связанная с ней, систематизация. Это означает, что знания должны заключать в себе причинно-следственные связи и отношения, которые призваны отразить логику развития процесса, показав его «начало» и относительное «завершение». Всякое обобщение есть абстрагирование, выявляющее некий класс определенных явлений. Здесь знание предстает как сформированное умение «за деревьями увидеть лес»; знающий человек всегда может обнаружить главное, сущностное в том или ином явлении. Без обобщений не возникает знаний, поэтому обобщить - значит получить относительную завершенность познавательного процесса, и только вслед за обобщением можно осуществить систематизацию (классификацию, упорядоченность) явлений действительности.

В-третьих, знания представляют собой скоординированный и структурированный результат познания действительности. Структурная координация знания означает его «вписанность» в познавательный и созидательный контекст. Например, в рамках деятельности организации бывают ситуации, когда прогрессивное знание сотрудника, не находя «отклика» среди других участников производства, остается лишь как информация. Ситуация изменится, если изменится общий контекст, внутренняя координация деятельности организации. Теперь прогрессивные знания одной части сотрудников, станут частью общего корпоративного знания. Например, если иерархическая структура фирмы с жесткой вертикалью власти уступает место сетевой организации, то эта новая структура организации приведет к формированию адекватной ей новой структуры корпоративных знаний.

Отмеченное обстоятельство, показывающее, что самостоятельным идентификатором знаний является некий внутренний и/или внешний контекст их координации и структурирования, отражает единство и взаимосвязь знаний и институтов. Другими словами, любое знание всегда институционально, поскольку формой его контекстного бытия являются институты-координаторы. В то же время, всякий институт есть «сгусток» знания о преимуществах и выгодности не всяких, а определенных устойчивых и воспроизводимых норм, функциональность которых сокращает трансакционные издержки.

В-четвертых, всякое знание характеризуется определенным потенциалом деятельностной активности. Актуализация информации, и ее трансформация в полезное знание еще не гарантируют непосредственного применения этого знания в созидательном процессе. Деятельностная активизация полученного нового знания выступает конечным этапом превращения данного знания в экономическое благо. В процессе созидательного применения знания формируется представление об его истинности или ложности. Важность этого обстоятельства столь велика, что часто вывод о «проверенности практикой» лежит в основе определения знания[11].

Таким образом, знание – это сознательно и целенаправленно актуализированная, обобщенная, систематизированная, структурированная и скоординированная информация, представляющая собой проверенный практикой и относительно истинный результат познания действительности. Если к приведенному определению добавить такие характеристики, как «созидательность» и «ноосферность», то  возникнет интеллектуальное знание. Важнейшим выводом из приведенного определения сущности знания является то, что обобщающий характер знания объективно предопределяет системность поиска и выявления нового знания. Производство новейших знаний не может быть фрагментарным: нужна систематизированная процедура их формирования и позиционирования в более общей системе уже существующих знаний. Сознательность и целенаправленность поиска нового знания означает важность роли субъекта, задающего «фарватер» данного поиска.

Очевидно, что способность создавать знания должна формироваться в процессе подготовки специалистов, прежде всего, управленческого профиля деятельности. Здесь же подчеркнем, что воспроизводство новейших знаний должно осуществляться в рамках соответствующих институтов, поскольку внутренняя структурированность и различные формы координации знания означают наличие «родовой» связи знаний и институтов. Другими словами, знание не существует вне рамок определенных институтов; сами же институты есть воплощенное и «работающее» знание.

Наконец, отметим, что созидательная сила любого знания, как и всякой истины, характеризуется определенной конкретикой, связанной со сферой его реального применения. С этой, функциональной точки зрения, можно утверждать, что «абстрактного знания нет, - знание всегда конкретно». Истинность того или иного знания при одной ситуации может превратиться в ложность знания, вслед за динамикой определенных обстоятельств. Например, истинность знания о необходимости и содержании централизованного управления экономикой мобилизационного типа едва ли сохранит свои «позиции» в конкурентно-рыночной экономике.

Приведенное определение сущности знания позволяет также обнаружить его воспроизводственные фазы, отражающие процессы создания, актуализации, капитализации и коммерциализации знания. Создание (производство) знания – это процесс выявления из соответствующих источников определенной востребованной информации и формирование на этой основе требуемого нового знания. Либо это процесс сознательной генерации нового знания в ходе экономического дискурса, осуществляемого, например, в рамках организации, некоего профессионального сообщества и т.д. Производство нового знания, таким образом, может заключаться в систематизации ранее существующей информации, а также представлять собой результат целенаправленного дискурса, где на основе существующих знаний создается новое знание.

Актуализация знания – это процесс выявления его непосредственной созидательной силы для определенного производственного процесса. Производство нового знания не всегда может привести к непосредственному его использованию. Изначально все может завершиться созданием или пополнением запаса соответствующих баз знаний. Известно, что создание нового знания в ходе, например, экономического дискурса часто приводит к возникновению «попутных» и «контекстных» знаний. Эти знания, пополняя существующие запасы знаний, могут быть своеобразной помехой при «точечном» выборе хозяйственным агентом знания, непосредственно необходимого для конкретной деятельности. Можно заключить, что актуализация знания содержательно включает два ключевых этапа деятельности субъекта: а) выявляется общая полезность произведенных знаний; б) «точечно» определяется непосредственная производственно-созидательная ценность этих знаний.

Капитализация знания – это процесс его превращения в непосредственно действующий доходный актив; это трансформация полезного знания в капитал, создающий новые блага. Выявленная в ходе актуализации знания его ценность превращает данное знание лишь в потенциально доходный капитальный актив. Знания, выступающие в форме капитального потенциального актива, становятся реальным капитальным активом тогда, когда они воплощаются в производство и трансформируются в новое благо. Капитальные знания (знания в форме капитала) существуют исключительно в процессе деятельности, в производительном движении.

В экономической деятельности организации структура капитальных знаний может состоять из следующих звеньев. Во-первых, - это знание о качественно-количественных свойствах и характеристиках предполагаемого к созданию блага. Без этого знания теряется предметность капитализации нового знания. Во-вторых, - это знание о качественных характеристиках персонала, способного создать предполагаемую ценность. В-третьих, - это знание о созидательных свойствах предполагаемого к использованию оборудования и материалов. В-четвертых, необходимы знания о способах создания новой ценности. Очевидно, речь идет о технологическом капитале, отражающем способы соединения природного, вещественного и человеческого факторов производства. В-пятых, - это знание об институтах, непосредственно влияющих на характер и динамику трансакционных издержек. Данное знание представляет собой институциональный капитал организации. В-шестых, само производство невозможно без знания о ментальных, культурно-национальных и иных особенностях персонала. Знание этих и других обстоятельств, составляющих социальный «портрет» и духовный «образ» производства, формирует и воспроизводит социальный капитал хозяйственного агента.

Отмеченные капитальные знания формируют систему капитальных знаний субъекта. Таким образом, в контексте рассмотрения экономики знаний, капитал – это система знаний (овеществленных и/или неовеществленных), непосредственно используемых в процессе производства благ, выступающих в форме новых овеществленных либо неовеществленных знаний или информации. В когнитивной экономике капитал – это «не вещь», но и не только «определенное отношение», а целенаправленная система созидательных отношений, организуемых субъектами именно со знанием производства. Без этого знания нет такого явления, как «капитал».

Определение капитала как системы знаний, таким образом, корреспондируется марксистским пониманием капитала и не противоречит его неоклассическому пониманию, где капитал представляет собой «ценность, обеспечивающую доходность». Действительно, для обеспечения доходности всегда нужно знать, какие и как должны быть задействованы те или иные ценности -  носители полезных созидательных свойств. Подчеркнем, что трактовка сущности капитала с когнитивной точки зрения не исключает и других, дополняющих его характеристик.

Коммерциализация знания – это процесс вовлечения и участия знания в обменных рыночных трансакциях. В когнитивной экономике рыночному обмену подвергаются формализованные (например, патенты) и овеществленные знания в форме множества благ. Если речь идет об интеллектуальных знаниях, то имеются в виду созидательные блага, заключающие в себе потенциал познания. Отметим, что коммерциализация знания не является абсолютным императивом, поскольку в рамках экономического дискурсивного пространства процесс потребления новых знаний не сопровождается сменой их собственника и обеспечением эквивалентности обменных трансакций.

Имея в виду экономическое рыночное пространство, можно выделить следующие этапы коммерциализации нового знания. Во-первых, осуществляется комплекс маркетинга, который обеспечит хозяйственных агентов знанием потребительских предпочтений. Здесь же формируется знание о предполагаемом товаре рыночной новизны, на основании чего создаются его опытные образцы. В рамках маркетинга формируются знания об алгоритмах действий по распространению и продвижению товара, разрабатываются планы его позиционирования, формируется ценовая концепция, производится реклама блага, организуется его пропаганда и т.д.

Во-вторых, осуществляется рыночный обмен, являющийся подтверждением ценности нового блага и обеспечивающий доходность его собственнику. Здесь требуются знания о существующих экзогенных правилах обмена, а также необходимо знание о внутренних факторах, способствующих увеличению «переговорной силы» данного рыночного агента. Сюда же следует отнести знания о том, как минимизировать риски и обеспечить экономическую безопасность сделки, какова должна быть логика экономического поведения, чтобы удержать торговых партнеров от оппортунизма, формируя общую культуру обмена и др.

В-третьих, необходим мониторинг движения реализованных ценностей, цель которого состоит в получении знаний, прежде всего, о потребительских впечатлениях клиентов. Не говоря о том, что сам мониторинг требует определенных знаний, выявление знаний о потребительских впечатлениях является хорошим «строительным материалом» для формирования клиентского капитала организации, как части ее социального капитала. Кроме того, база знаний о динамике потребительских впечатлений может стать основанием для разработки нового видения фирмой своих коммерческих перспектив и хозяйственной стратегии.

 

2.2. Интеллектуальный капитал: сущность и специфика как фактора производства

Выявление сущности интеллектуального капитала и анализ его специфики как фактора производства следует осуществлять в контексте понимания взаимосвязи «интеллекта» и «капитала». В первой главе монографии была дана трактовка интеллекта как созидательно-нравственной ценности. Применительно к экономике, формируется «экономический интеллект» хозяйственного агента как система его созидательно-нравственных, гуманистически направленных познавательных, мыслительных и творческих способностей, используемых в экономической сфере деятельности. Отсюда и экономическую нравственность можно определить как совокупность регуляторов должного экономического поведения, через которое человек проявляет себя как разумное, самосознательное и свободное существо. Высокий уровень экономической нравственности предстает как система установок, принципов и ценностей, регулирующих экономические отношения в контексте категории «добра» и приоритета «должного» над «сущим».

Подробнее следует остановиться на положениях общей теории капитала, чтобы впоследствии из «общего» выявить «особенное», присущее именно интеллектуальному капиталу. Здесь, очевидно, следует исходить из следующих положений. Во-первых, качественная определенность любого капитального блага заключается в эффекте создания новой ценности. Любое благо, обладающее свойством создания новых ценностей, может квалифицироваться как капитал. При этом с точки зрения генезиса различных форм капитала, только вещественный капитал считается производным капиталом. Человеческий и природный капитал считаются генетически «самодостаточными» видами капитала, обладающие свойством создания благ без участия других видов капитала. Между тем, «плодородие» природного капитала все более определяется интеллигентностью «плодородия» капитала человеческого.

Во-вторых, любой капитал заключает в себе функциональный признак, связанный с обеспечением доходности. Выделение дискурсивного экономического пространства в качестве самостоятельной сферы деятельности позволяет говорить о неденежных формах этой доходности. В системе рыночных трансакций образуется, прежде всего, денежный доход, и, исходя из складывающейся рыночной конъюнктуры, этот доход может быть, как положительным, так и отрицательным. Таким образом, любой капитал заключает в себе сущностное свойство в качестве эффекта создания новой ценности и содержит функциональный признак в форме эффекта доходности.

Обладателем образующихся форм дохода является собственник капитала, имеющий право на доход как следствие обладания экономической властью. Следовательно, капитал (с общеэкономической точки зрения) – это специфическое благо, обладающее имманентным свойством создания новых ценностей, что обеспечивает его собственнику определенную доходность. Теперь следует «общее» в трактовке капитала как такового модифицировать в «особенное», то есть определить сущность интеллектуального капитала. При осуществлении «восхождения» к определению сущности интеллектуального капитала, необходимо иметь в виду следующие обстоятельства.

Первое. Человеческий капитал, с определенной степенью условности, целесообразно подразделять на физический и умственный капитал. Обоснованность такого деления видится оправданной, поскольку соответствующая «граница» определяется характеристиками физического труда и умственной деятельности. В первом случае человек воздействует на вещество природы, используя не только свою энергию, но и энергию сил природы, а также созданных машин. Во втором случае предметом человеческой деятельности является информация,  выступает в двух видах: как овеществленная информация, материализованная в соответствующих благах, а также как идеальная информация, заключающаяся в сознании человека.

Оба вида информации являются «строительным» материалом для производства новых знаний. Следовательно, интеллектуальный капитал может рассматриваться как часть человеческого капитала, который включает в свой состав еще и трудовой капитал. Конечно же, интеллектуальный капитал не может не влиять или быть в отрыве от трудового капитала личности, но интеллектуальный капитал, очевидно, характеризуется собственной качественной определенностью и экзистенциональностью.

Второе. Поскольку интеллект связан не со всякой умственной деятельностью, а лишь с духовно-разумной ее составляющей, то и интеллектуальный капитал следует рассматривать как высшую, призванную к высоконравственному созиданию форму развития  умственного капитала. Это означает, что умственные способности человека не всегда могут дать сочетание-комбинацию, формирующую «критическую массу» интеллектуальных сил и способностей. Для этого требуется вполне определенная комбинация его нравственно-созидательных умственных способностей.

В приводимой характеристике интеллектуальных сил и способностей обнаруживается путь к выявлению сущности интеллектуального капитала. По сути, интеллектуальные силы человека есть система когнитивных, рациональных и креативных интеллектуальных знаний о том, как, каким способом познавать экономическую действительность, как осуществлять выбор созидательной альтернативы и осуществлять творческий процесс. Если отмеченные интеллектуальные знания целенаправленно используются для решения какой-либо творчески-созидательной задачи, то происходит ценностно-ориентированная капитализация этих интеллектуальных знаний. Интеллектуальные силы принимают форму интеллектуального капитала.

Таким образом, интеллектуальный капитал – это система капитализированных интеллектуальных знаний, созидательное использование которых обеспечивает производство новых интеллектуальных благ и получение соответствующих доходов. Интеллектуальные знания  - это знания, обеспечивающие рост богатства на основе воспроизводимых факторов производства. Нетрудно увидеть, что интеллектуальный капитал по смыслу существенно «глубже» умственного капитала, представляющего собой систему более обширных производственных, причем не только гуманистически и ноосферно направленных знаний. Если с человеческим капиталом как таковым интеллектуальный капитал соотносится как «целое» и «часть», то с умственным капиталом это соотношение характеризуется диалектикой «общего» и «особенного», где в качестве особенного выступает интеллектуальный капитал.

В контексте сказанного, важно сделать ряд уточнений, связанных с генезисом интеллекта и интеллектуального капитала. Прежде всего, интеллект и интеллектуальный капитал как созидательные ценности возникли практически одновременно с появлением человека. Можно говорить о «зародышевом» их состоянии, о «фрагментарности» форм проявления, но нельзя отрицать того, что и на заре развития человеческой цивилизации также жили и творили высококультурные, созидательно ориентированные люди, призывавшие к человеческой деятельности в условиях оптимизации экономических интересов и нравственной гармонии. Интеллектуальный капитал был, если не присущ, то характерен для любого типа экономической системы. Вопрос в том, являлся ли он основным в решении хозяйственных задач конкретного общества?

Таким образом, общее в умственном и интеллектуальном капитале состоит в том, что предметом их воздействия является информация, однако созидательное применение интеллектуального капитала непосредственно увязывается с использованием созидательно-нравственной информации. Актуализация и последующая капитализация такой информации обеспечивает расширенное воспроизводство жизненных благ на основе углубленной переработки прежнего, и даже сокращающегося объема вещества природы. Но каковы же особенности интеллектуального капитала именно как фактора производства?

Специфика интеллектуального капитала, как, впрочем, и человеческого капитала, заключается в том, что его носителем является человек. От его культурного уровня и образования, мотивации и установок, решений и действий зависит не только актуализация интеллектуальных знаний, но и их трансформация в капитальную ценность, а также сам созидательный процесс. Человек приводит в «движение» свои знания и другие виды «неживого» капитала, организует и управляет созидательным процессом, задавая ему соответствующую направленность и наполняя определенным содержанием. Это обстоятельство выявляет исходную особенность интеллектуального капитала: в системе единого созидательного капитала он является базисным, интегрирующим.

Можно констатировать, что базисность человеческого и, следовательно, интеллектуального капитала проявляется в том, что он является источником создания и развития всех других видов капитала. Это обстоятельство объективно подводит нас к выводу о том, что в условиях интеллектуализации хозяйственной действительности, основным источником развития и качественного обновления природного и вещественного капитала является интеллектуальный капитал. Это означает, что прямые инвестиции в интеллектуальный капитал есть, одновременно, косвенные инвестиции в природный и вещественный капитал. Значение же интеллектуального капитала как интегратора всех видов капитала заключается в создании технологической «сцепки» существующих факторов производства, в формировании благоприятной социально-экономической и институциональной среды, обеспечивающей наиболее результативное использование элементов природного и вещественного капитала.

Особенностью интеллектуального капитала является его качество самовозрастания, то есть данный капитал, рассматриваемый в единстве с человеком, наращивает сам себя, воспроизводит необходимые созидательные качества и характеристики в сознательно определяемом «ключе». Сложности и противоречия современного воспроизводственного процесса, а также растущие и меняющиеся требования к созданию жизненных благ обусловливают необходимость не только ускоренного, но и опережающего, диверсифицированного развития интеллектуального капитала. Этот капитал должен быть способен не столько адекватно реагировать на меняющиеся условия созидательного процесса, сколько активно воздействовать на эти условия, приспосабливая их к потребностям развития личности и общества.

Рассмотренные выше особенности интеллектуального капитала «сводятся» еще в одно специфическое его свойство, которое предстает в виде способности данного капитала к внутренней систематизации качественных характеристик и количественных свойств личности. Другими словами, при созидательном использовании интеллектуального капитала «работает» вся система созидательно-нравственных человеческих свойств, реализуется личность как таковая, а не какой-либо один или два ее характерных признака. Творческое созидание человека всегда отражает не только уровень его соответствующих знаний, но еще «окрашено» его эмоциями и чувствами, материализует в создаваемом продукте ментальные, морально-этические ценности и общественно-психологические установки субъекта. Внутренняя систематизация различных элементов интеллектуального капитала личности тем эффективнее и успешнее, чем выше уровень ее общей и профессиональной культуры, более отчетливо выражена мотивация к творчески-трудовой деятельности.

Важнейшей особенностью интеллектуального капитала является то, что осуществляемая на рынке интеллектуального капитала купля-продажа способностей человека к определенной творчески-созидательной деятельности, все в меньшей степени увязывается с принципом эквивалентного обмена, а в нарастающей степени приобретает экстернальный характер. Неотделимость интеллектуального капитала и человека-интеллектуала друг от друга формирует возможность того, что в ходе созидательного процесса личность может реализовать свои творчески-созидательные силы в гораздо большей степени, чем это предусматривает и регламентирует контракт с работодателем. Возникающие здесь положительные для работодателя экстерналии не учитываются в действующих контрактах, по крайней мере, в течение некоторого интервала времени.

Выявление экстернального характера человеческих взаимодействий в организации, а также наличие разумного начала в интеллектуальном капитале позволяет выделить еще одну его особенность как фактора производства. Она заключается в том, что интеллектуальный капитал – единственный фактор производства, который в процессе использования одновременно и потребляется и развивается. Потребляясь, данный капитал развивается, а в процессе развития формируются новые императивы для его последующего применения. Здесь одновременно имеет место и «созидательное потребление», и «созидательный износ» интеллектуального капитала, причем оба эти процесса совпадают в пространстве и во времени. Таким образом, интеллектуальный капитал приобретает некую «мультипликативную», или «двойную» ценность, которая заключается в следующих положениях.

Во-первых, в результате непосредственного созидательного использования интеллектуальный капитал производит соответствующие жизненные блага, которые, в конечном счете, призваны совершенствовать и сам данный капитал. Во-вторых, в процессе использования интеллектуального капитала одновременно идет процесс его же развития путем накопления интеллектуальных новых знаний. В данном случае «развивающий износ» и «развитие в процессе износа» осуществляются одновременно. Эффект мультипликации здесь заключается в том, что в результате интеллектуального производства созидательная ценность интеллектуального капитала «на выходе» превышает его ценность «на входе». Этим и объясняется высокая эффективность инвестиций именно в человеческий и интеллектуальный капитал при относительно «угасающей» результативности инвестиций в другие виды капитала.

Наконец, важнейшей особенностью интеллектуального капитала является его способность создавать блага без участия природного и вещественного капитала. Названная способность интеллектуального капитала является следствием того, что он представляет собой «живой», а потому самодостаточный фактор производства. В условиях интеллектуализации экономики индустриальный сектор хозяйства неуклонно уступает место экономике знаний. Одновременно с этим, человеческий капитал дополняется и постепенно заменяется интеллектуальным капиталом; труд дополняется и заменяется творчеством. При этом основой интеллектуального капитала являются интеллектуальные знания.

 

2.3. Интеллектуальные знания как основа интеллектуального капитала

 

Современные исследователи, так или иначе, увязывают явление «интеллектуального» с новейшими знаниями, а интеллектуальный капитал идентифицируется соответствующими знаниями. «Интеллектуальный капитал – это сумма знаний всех работников компании, обеспечивающая ей конкурентоспособность. В отличие от других, хорошо знакомых предпринимателям и бухгалтерам источников продукта – земли, заводов, оборудования, денег, - интеллектуальный капитал не потрогаешь руками», и если попытаться «… выразить суть одной фразой, она будет звучать так: «Интеллектуальный капитал – это интеллектуальный материал, включающий в себя знания, опыт, информацию и интеллектуальную собственность и участвующий в создании ценностей». Это – коллективная умственная энергия»[12].

Недвусмысленно увязывает интеллектуальный капитал и знания В.С. Ефремов, подчеркивая, что «… интеллектуальный капитал – это знания, которыми располагает организация, выраженные в ясной ... легкопередаваемой форме»[13]. Говоря об управлении знаниями, Б.З. Мильнер отмечает, что «речь идет об аккумулировании интеллектуального капитала, … создании предпосылок для распространения и передачи знаний»[14]. Можно привести множество аналогичных суждений, отражающих взаимосвязь интеллектуального капитала и знаний. При этом, однако, следует сделать ряд оговорок, имеющих большое теоретико-познавательное значение.

Во-первых, едва ли правомерно в трактовке сущности интеллектуального капитала в «один ряд» со знаниями ставить «опыт, информацию и интеллектуальную собственность» либо другие не связанные непосредственно с сущностью интеллектуального капитала явления. Для сущностного понимания интеллектуального капитала достаточно вести речь только о знаниях, поскольку «опыт» есть не что иное, как «спрессованное» интернализированное знание, а «интеллектуальная собственность» есть также знание, только формализованное и готовое к коммерческому освоению. Что касается «информации», то она может и не являться знанием, если соответствующие данные не прошли этапы актуализации и капитализации.

Здесь же отметим, что теоретически вполне респектабельно характеризовать интеллектуальный капитал как «коллективную умственную энергию», однако не умаляет ли такое суждение роли и значения интеллектуального индивидуального капитала, где концентрируется и используется умственная энергия конкретной личности? Несмотря на то, что индивидуальный интеллектуальный капитал всегда есть продукт сложной системы социально-экономических отношений, его не следует «растворять» в системе коллективных человеческих взаимодействий.

Во-вторых, едва ли корректно определять интеллектуальный капитал просто как «сумму знаний всех работников компании» или просто как сумму некоторых знаний. Просто знания скорее можно отнести к интеллектуальному потенциалу, но не к такому явлению, как «капитал», который представляет собой не всякую, а именно доходную, «плодоносящую» ценность. Это означает, что не всякие интеллектуальные знания могут быть использованы в создании конкретных благ. Знания, которые находят свое непосредственное применение в создании ценностей, становятся капиталом. Знания, не используемые в воспроизводственном процессе, остаются в состоянии «потенциала», не приобретая созидательную «мощь». Поэтому интеллектуальный капитал следует определять как систему именно капитализированных созидательных знаний, целенаправленно используемых для воспроизводства жизненных ценностей.

При создании какого-либо блага, используется далеко не весь спектр человеческих знаний. О полной отдаче в процессе интеллектуального производства можно говорить лишь с точки зрения максимального напряжения нервно-психических сил в форме умственной энергии интеллектуала, но не с точки зрения использования всего объема его знаний. Здесь также важно подчеркнуть, что чем больше объем общих интеллектуальных знаний, тем больше альтернативных вариантов интеллектуально-инновационной деятельности. И наоборот, ограниченность системы общих знаний не позволяет интеллектуалу «конвертироваться» в различные сферы созидательных взаимодействий.

В-третьих, знания имеют определенную структуру: а) по генетическому признаку они носят многоуровневый характер; б) по форме проявления знания подразделяются на скрытые (неявные) и оформленные (явные); в) по степени адекватности отражения действительности знания характеризуются относительной истинностью содержания; г) являясь продуктом человеческой практики, знания содержат в себе «ген» активного использования.

1. Многоуровневый характер знаний означает, прежде всего, наличие эмпирического и абстрактно-логического знания. Эмпирическое знание формируется на начальных стадиях процесса конкретной человеческой деятельности. Здесь преимущественно функционируют известные познавательные психические процессы человека, такие, как ощущение, восприятие, внимание, представление, воображение. На этапе становления теоретического знания активно «включаются» мышление, память и речь (внутренняя и внешняя), формулируются понятия, суждения и умозаключения, которые впоследствии интегрируются в знаниеемкие теории. Интеллектуальные знания непосредственно связаны с теоретическими абстракциями, возникающими в процессе созидающей морально-нравственной человеческой практики. Следовательно, экономическая теория интеллектуальных знаний имеет в своей основе теорию экономической нравственности.

2. Подразделение знаний на неявные и явные весьма важно для понимания необходимости их расширенного воспроизводства и создания механизма управляемого «мигрирования» этих знаний из одной сферы в другую. Существуют различные формы движения знаний: из неявной сферы в область явных знаний; из явной области производства знаний в область неявную и т.д. Причем, интеллектуальные знания изначально, как правило, формируются в области неявного, скрытого знания познающего экономического субъекта. Впоследствии, при стечении определенных обстоятельств, личные неявные знания могут «оформиться» в некое явное, чаще всего, организационное знание.

Как справедливо отмечает И. Нонака, «новое знание всегда начинается с конкретного человека. У блестящего исследователя возникает догадка, которая постепенно превращается в патент на изобретение. Рыночная интуиция менеджера среднего звена становится катализатором важной концепции нового продукта. Рабочий, опираясь на свой многолетний опыт, предлагает усовершенствовать процесс производства. В каждом случае личное знание человека трансформируется в организационное знание, представляющее ценность для компании в целом. Превращение личного знания в знание, доступное для других, - основная деятельность компании – создателя знания»[15].

Можно констатировать, что процесс производства новейших, в том числе интеллектуальных знаний, чаще всего сводится к тому, чтобы существующие неявные внутриличностные или внутрикорпоративные знания сделать знаниями явными, доступными для потребления другими участниками созидательного процесса. Отсюда и формируется императив управления знаниями, связанный с сознательными усилиями менеджеров по обеспечению определенной направленности трансформационных потоков, например, корпоративных знаний. Кроме того, целенаправленных субъективных воздействий требует и создание соответствующей «плотности» знаний на «прорывных» участках хозяйствования.

Подразделение системы знаний организации на неявные и явные имеет большое значение для характеристики содержания интеллектуального капитала. Корпоративные ценности, представленные, например, патентами, объектами интеллектуальной промышленной собственности, формализованными ноу-хау, базами знаний, организационной системой предпринимательства, оригинальными методиками и системами управлением знаниями и т.д. есть формализованные знания. Созидательная направленность этих знаний позволяет характеризовать их как интеллектуальные явные знания.

Формы бытия явных знаний позволяют скорректировать наши представления о природе интеллекта, интеллектуальных навыков, умений и способностей субъекта. Человеческий интеллект, представленный системой нравственно-ориентированных когнитивных и креативных способностей, есть не что иное, как система «внутренне» институционализированных знаний. Эти неявные для внешнего «взгляда» знания субъекта есть его «наноинституты», в которых кристаллизуются знания о том, как, для чего, какими мыслительными формулами и моделями он предполагает решить ту или иную созидательную задачу. Можно полагать, что уровень и качество человеческого интеллекта непосредственно определяется системой имманентных наноинститутов, которые «прессуют» в себе в форме опыта и рутин внутреннее знание человека о том, как познавать, каким образом мыслить, как и каким способом можно будет использовать плоды познания и мышления. Эффект институционализации возникает здесь в результате многократных повторений схожих и апробированных мыслительных процедур.

Возникающие и периодически уточняющиеся «правила познания и мышления» можно рассматривать как внутренние неявные знания личности. Правила мышления, которые прошли проверку временем, получают индивидуальное внутреннее оформление, становясь внутренними явными (явными для данного субъекта) знаниями. Таким образом, состояние и уровень интеллектуального развития личности или организации «фиксируется» определенными эндогенными институтами, которые предстают как «оформленные» явные знания для данного субъекта, оставаясь преимущественно в неявной форме для внешних агентов.

У каждого человека в процессе творческой деятельности формируются свои, наиболее удобные и эффективные инструменты познания действительности. Выбор в пользу тех или иных познавательно-мыслительных процедур и есть процесс внутренней институционализации, или «капитализации» индивидуального неявного знания – в знание явное. Если последующая созидательная деятельность потребует более интенсивных форм и способов познавательно-мыслительной деятельности, то субъект может либо усовершенствовать существующие внутренние институты, либо сформировать новые, обеспечивающие более высокое качество познания и обобщения результатов. Способность субъекта отказаться от привычных мыслительных способов и процедур в пользу новых одноименных методик и алгоритмов может рассматриваться как самостоятельный институт, или институциональное правило, формирующееся в рамках человеческого интеллекта.

3. Феномен устаревания знаний, в силу их «всегдашней» относительности, объективно нацеливает на перманентность их обновления при одновременном расширенном воспроизводстве. Известная невозможность познания «абсолютной истины» объективно нацеливает на непрерывность человеческой деятельности по обновлению существующих знаний и постоянное их тестирование на предмет адекватного отражения развивающейся социально-экономической действительности. Здесь важно отметить актуальность опережающего, гипотетического знания, хотя в равной мере следует также заботиться о разумной «утилизации» ранее накопленных и использованных знаний. Такое явление, как моральный износ, полностью применимо и для интеллектуального капитала личности и организации. Однако от «изношенных» знаний не следует освобождаться так, как если бы мы освобождались от физически и морально устаревшего вещественного капитала; «отработавшие» знания должны пополнить соответствующую базу знаний.

Можно допустить, что на долговременных интервалах времени знания не устаревают, они лишь модифицируются, часто принимая неожиданные формы. Так, например, известный маржинальный закон убывающей предельной полезности в экономической теории знаний принимает противоположную форму закона возрастающей предельной полезности, а именно: чем больше «единиц» знания потребляет субъект интеллектуальной деятельности, тем к большему объему знаний он стремится впоследствии. Этим, кстати, объясняется высокая степень мотивированности субъектов интеллектуальной деятельности.

4. Императив практической реализации, или «ген» активного применения, особенно интеллектуальных знаний, обусловлен самой логикой познания. «Добыча» новых знаний об окружающей экономической действительности для того и организуется, чтобы обеспечить их практическое применение. В этом обстоятельстве заключается одно из отличий знаний от информации. Любая информация становится знанием лишь тогда, когда превращается в конкретный факт сознания (человеческого или корпоративного). Но всякий процесс осознания информационных данных непосредственно увязывается с целеполаганием предполагаемой практической деятельности.

Теперь мы можем построить теоретически обоснованный логический ряд: «интеллект – интеллектуальный потенциал (силы) – интеллектуальный капитал (мощь, или определенным образом реализованные силы)». Если с помощью интеллекта осуществляется производство знаний, то интеллектуальные силы отражают факт их накопления, концентрации. Но эта концентрация может и не привести к некой «критической массе», обеспечивающей производительное применение данных знаний. Формирование же необходимой «критической массы» требуемых для данного интеллектуального производства знаний приводит к трансформации интеллектуальных сил в интеллектуальную созидательную реальность, или в интеллектуальный капитал.

Итак, сущностной основой интеллекта и интеллектуального капитала являются интеллектуальные знания. Все изменения данных знаний приводят к возникновению соответствующих модифицированных форм интеллектуального капитала, которые и являются основанием для новых его содержательных характеристик и оценок. Важнейшим элементом и аспектом таких характеристик является структура интеллектуального капитала.

 

2.4. Структура интеллектуального капитала организации

Методологическая парадигма исследования интеллектуального капитала и определение его сущности непосредственно не раскрывают механизма «соприкосновения» данного капитала с веществом природы и другими ценностями, с помощью которых создаются блага. Выявить этот механизм представляется возможным в результате структуризации интеллектуального капитала, или интеллектуальных знаний. Каковы же основания структуризации интеллектуального корпоративного капитала и как они увязываются с сущностными его характеристиками?

Прежде всего, невозможно обойти стороной «собственническую» структуру интеллектуального корпоративного капитала, где следует акцентировать внимание на взаимосвязи собственности на интеллектуальный капитал индивидов-членов корпорации и собственности самой корпорации как единства этих индивидов. Система интеллектуальной корпоративной собственности будет рассмотрена в следующей главе монографии. Здесь лишь отметим, что разграничение собственности на интеллектуальный индивидуальный и корпоративный капитал представляется важным с точки зрения формирования «мотивационного каркаса» у персонала и менеджеров организации. Известно, что именно система реальной, а не номинальной собственности формирует механизм заинтересованности у субъектов хозяйствования. Применительно к собственникам-интеллектуалам данное положение имеет исключительное значение, поскольку в их деятельности возникает множество «центробежных» сил, что предопределяет необходимость специальных усилий менеджеров по удержанию сотрудников в рамках организации.

Далее, важным критерием структуризации интеллектуального капитала является сфера его пространственного производства и применения, где имеется в виду, во-первых, экономическое дискурсивное и, во-вторых, экономическое рыночное пространство. Данный критерий представляется одним из ключевых в силу того, что в системе экономического дискурса воспроизводятся интеллектуальные знания, предназначенные не для рыночно-обменных трансакций, а для своего, «внутреннего потребления». Кроме того, в системе отношений развивающего обмена-общения осуществляется удовлетворение человеческих потребностей напрямую, без товарно-денежных форм взаимодействия.

Экономические взаимосвязи, возникающие между хозяйственными агентами в рамках рыночных отношений, хорошо знакомы. Значение структуризации интеллектуального капитала по основанию его экономически-пространственного применения заключается в том, чтобы определить каузальность в системе взаимодействия интеллектуальных знаний, воспроизводимых и используемых в рамках двух названных пространств. Выявление и анализ причинно-следственных связей в системе отмеченных взаимодействий позволит сформировать научно обоснованную концепцию высокоэффективного развития единого экономического пространства интеллектуальной экономики и одноименного производства.

Непосредственно связанными с отмеченными элементами структуры экономического пространства, предстают формы бытия интеллектуальных знаний (явные и неявные), что является еще одним критерием структуризации одноименного капитала. Известные неявные и явные знания относятся, соответственно, к дискурсивному и рыночному экономическому пространству, но проблема заключается не в констатации такого деления знаний, а в их роли в интеллектуальном производстве. Эта роль увязывается, с одной стороны, с качественными характеристиками неявных знаний, а с другой стороны, с необходимостью формирования механизма трансформации интеллектуальных неявных знаний – в знания явные, формализованные и доступные для всех членов организации. Отсутствие либо низкая эффективность функционирования такого механизма не позволяет лидерам организаций обеспечивать устойчивость их конкурентным преимуществам.

Следующим критерием структуризации интеллектуального капитала можно считать генетические ступени его созидательной актуализации. Закономерность возникновения данного критерия увязывается с необходимостью выявления «ступеней» трансформации интеллекта в систему интеллектуальных конечных знаний, которые непосредственно применяются для создания соответствующих ценностей. Нетрудно обнаружить здесь «пробел» в форме отсутствия поэтапной модификации общих созидательных знаний в конкретику воспроизводственного процесса. Хозяйственная практика свидетельствует о том, что созидательный потенциал индивидуального и корпоративного интеллекта используется далеко не в полной мере. Проблема часто заключается не в формировании интеллектуального потенциала, а в его целенаправленном использовании.

Важным основанием структурной классификации интеллектуального капитала является выделение общего функционального назначения данного капитала в производстве. Здесь можно выделить интеллектуальный технологический капитал, соответствующий технико-экономическим отношениям; интеллектуальный социальный капитал, который корреспондируется с системой социально-экономических отношений; интеллектуальный институциональный капитал, являющийся соответствующей формой проявления организационно-экономических взаимодействий. Предлагаемая связь общих интеллектуальных функциональных знаний со структурой предмета экономической теории, во-первых, методологически «дисциплинирует» исследование форм бытия интеллектуальных знаний; во-вторых, предостерегает процесс познания тенденций интеллектуального производства, с одной стороны, от «голого абстракционизма», а с другой, - от «утилитарно-рыночного функционализма».

Еще одним критерием структуризации интеллектуального корпоративного капитала является система показателей рыночного применения его функциональных конечных форм. Речь идет о критерии рыночной коммерциализации конечных форм интеллектуальных корпоративных знаний. Эти формы давно являются основным объектом исследования многих ученых и практиков. Имеются в виду такие явления, как «интеллектуальная собственность», «товарный знак», «деловая репутация», «бренд», «клиентский капитал», «коммерческие скрытые ноу-хау» и др. Результаты соответствующих исследований представляют собой научный продукт высокого качества, но анализ здесь проводится в рамках доминирования рыночного экономического пространства, и лишь неявно учитываются императивы пространства воспроизводства интеллектуальных базовых знаний.

В связи с этим, структуризация функциональных конечных форм интеллектуального капитала требует четкого методологического обоснования. Решение задачи объективно предполагает признания правомерности экономически самостоятельного хозяйствования там, где воспроизводятся «чистые» интеллектуальные знания. В частности, в литературе недостаточно отражены дискуссии относительно того, что исходным объектом интеллектуальной собственности является не только интеллектуальный капитал, но и сам экономический интеллект, предстающий как фундаментальная созидательная ценность. И только потом резонно вести речь о таких производных объектах интеллектуальной собственности, каковыми являются «изобретения», «полезные модели» и т.д.

Отмеченные критерии структуризации интеллектуального капитала организации являются своеобразными ракурсами его оценки. Действительно, оценить данный капитал «сразу» и «целиком» не представляется возможным. Другое дело, оценивать и измерять его «по частям», или по функциональным конечным формам, имеющим коммерческое применение. Но это не означает, что не следует пытаться измерить, например, ценность общих функциональных знаний или ценность индивидуального и корпоративного интеллекта. Быть может, оценочной мерой здесь должны выступать не привычные денежные инструменты, а другие показатели, такие, как степень «потребительско-креативной» удовлетворенности участника обмена-общения, количество интеллектуальных импровизаций при разработке каких-нибудь целевых созидательных программ и т.д.

Теперь на основании разработанных критериев структуризации интеллектуального капитала рассмотрим вкратце основные элементы соответствующих структур. По субъектам собственности на интеллектуальный капитал в рамках фирмы следует различать структурные базовые элементы и производный компонент. К базовому звену относится собственность конкретных личностей на интеллектуальный капитал. Причем, эта собственность «двоякого» рода. Во-первых, имеется в виду собственность личности как индивида на свой интеллектуальный капитал. С этой собственностью личность приходит в корпорацию, где и стремится реализовать свои знания. Во-вторых, в процессе созидательных взаимодействий в рамках корпорации формируется собственность личности на интеллектуальный капитал именно как члена корпорации.

Например, являясь участником корпоративного воспроизводства интеллектуальных знаний, каждый сотрудник рассчитывает на социальные дивиденды от самого факта принадлежности к данной организации. Если индивид принадлежит к корпорации с высоким уровнем деловой репутации, то растут и отмеченные дивиденды, имеющие отнюдь не только денежную форму. Положительный имидж и доверие к корпорации автоматически «переходят» и к членам организации. Распоряжение этим имиджем каждым сотрудником по своему усмотрению и есть форма социально-экономической реализации собственности личности как члена корпорации.

Собственность личности на интеллектуальный капитал как члена корпорации не следует отождествлять с агрегированной корпоративной собственностью на данный капитал. В данном случае речь идет о производном звене системы собственности корпорации на интеллектуальный капитал. То, что создается членами корпорации в процессе их совместных трансакций, - это и есть объекты корпоративного, а не индивидуального присвоения. Интеллектуальное коллективное знание, созданное в рамках организации, не может быть объектом распоряжения отдельного ее члена. Для этого должно быть согласие собственника корпорации, который и является распорядителем новейшего знания, выступающего здесь в качестве объекта корпоративной собственности.

Следует добавить, что созданные совместным творчеством интеллектуальные знания предстают как положительные экстерналии для каждого индивида, принимавшего участие в их создании. В самом деле, можно ли скрыть создаваемые инновационные идеи, новшества и инновации от тех, кто их создавал? Здесь действует механизм так называемого «перекрестного опыления мозгов», в ходе которого естественным образом происходит развитие каждого индивида. Получивший дополнительный импульс к развитию, интеллектуальный индивидуальный капитал личности с еще большей энергичностью актуализируется в системе корпоративных трансакций, обеспечивая более высокий уровень корпоративного производства знаний и, соответственно, больший объем нового «витка» положительных внешних эффектов.

Социально-экономический смысл выявления собственности личности в рамках системы собственности на интеллектуальный корпоративный капитал заключается в причинной «зависимости» эффективности корпоративной собственности на данный капитал от результативности личной собственности. Синергетический результат, в форме возрастающего объема интеллектуальных корпоративных благ, возникает за счет комбинации интеллектуальных капиталов конкретных членов организации. Отсюда и необходимость разграничения и раздельного анализа базового и производного компонента системы собственности на интеллектуальный капитал, воспроизводимый в рамках организации.

По сфере пространственно-экономического воспроизводства и применения следует различать интеллектуальный капитал экономического дискурсивного и экономического рыночного пространства организации. В рамках развивающего обмена-общения формируется специфичный интеллектуальный капитал, который воспроизводит новейшие знания двоякого рода. Во-первых, создаются знания о том, как в принципе создавать интеллектуальные знания, включая и фиксацию соответствующего нравственно-экономического компонента этих знаний. Во-вторых, создаются «запасы знаний», или «базы знаний», связанные с возможными в будущем альтернативами интеллектуального производства. Речь идет о знаниях, которые могут быть актуализированы в будущем, пребывая пока в качестве своеобразного «стратегического резерва».

Интеллектуальный корпоративный капитал, используемый для создания знаний отмеченного двоякого рода, может быть назван интеллектуальным эндогенным, или внутренним корпоративным капиталом. Здесь образуются, в основном, неявные знания собственников интеллектуального индивидуального капитала. Созданные же «базы знаний» представляют собой знания явные, формализованные. Таким образом, интеллектуальный внутренний корпоративный капитал представлен единством интеллектуальных неявных и явных знаний.

В рамках экономического рыночного пространства интеллектуальные знания коммерциализируются. Интеллектуальный корпоративный капитал, связанный с выявлением рыночной «ниши» предполагаемого интеллектуального продукта, а также с производством конкретных интеллектуальных благ, призванных «заполнить» эту «нишу», может быть назван интеллектуальным экзогенным, или внешним корпоративным капиталом.

Знания о конкретном рынке, а также знания, материализованные в рыночно ориентированном конечном продукте, содержание самих обменных трансакций и многое другое являются основой для развития интеллектуального эндогенного капитала качественно нового уровня. Другими словами, явные знания и многоуровневые трансакции сферы экономического рыночного пространства могут заключать в себе императив нового «витка» расширенного воспроизводства неявных знаний и самого интеллектуального внутреннего капитала.

Структура интеллектуального капитала по генетическим ступеням его созидательной актуализации позволяет увидеть путь трансформации интеллекта и общих интеллектуальных знаний в знания, обладающие, в конечном счете, «рыночно-коммерческой» силой. В качестве некоего «нулевого» цикла, или генетического базиса следует выделить общие неактуализированные интеллектуальные знания, или интеллектуальный потенциал корпорации. Сюда же можно причислить и корпоративный интеллект, представляющий собой нравственно-экономическую субстанцию коллективных умственно-креативных знаний и способностей организации как целостности.

В качестве первого уровня созидательной актуализации интеллектуального капитала можно выделить процесс формирования интеллектуального эндогенного капитала. Здесь «по крупицам» собираются знания о том, как создавать сами знания. Главное в управлении движением интеллектуального эндогенного капитала на данном этапе заключается в том, чтобы осуществить верный выбор ключевых направлений будущей созидательной деятельности. В противном случае, интеллектуальный индивидуальный капитал каждого члена организации будет востребован не полностью, а сам интеллектуальный корпоративный капитал не приобретет необходимого «синергетического качества».

Выбранная альтернатива интеллектуального производства подводит ко второму уровню актуализации знаний. Речь идет о создании «критической массы» знаний, необходимых для формирования интеллектуального экзогенного капитала на уровне, достаточном для производства инновационных идей и интеллектуальных новшеств. Отмеченная «критическая масса» знаний формируется путем внутреннего их производства, а также посредством обработки ранее созданных знаний и находящихся в «базах знаний».

Далее следует третий уровень актуализации интеллектуальных знаний, связанный с модификацией общего интеллектуального экзогенного капитала в общий функциональный интеллектуальный капитал. Как уже отмечалось, интеллектуальный капитал общего функционального уровня подразделяется на интеллектуальный технологический, социальный и институциональный капитал. Эта функциональная «триада» непосредственно не участвует в создании конечного рыночного продукта, выступая в качестве определенных условий для решения «конечно-рыночных» созидательных задач.

В практическом плане речь идет об общем уровне технологических корпоративных знаний, о существующих формах и способах созидательных социальных внутренних и внешних взаимодействий, а также о принятых в данной организации формальных нормах и неформальных ограничениях. И еще неизвестно, в каком конкретном направлении эти технологические, социальные и институциональные знания обнаружат свою рыночную востребованность. Данный уровень бытия интеллектуальных знаний представляет собой сферу самостоятельного исследования.

Найденная рыночная «ниша» для предполагаемого к созданию интеллектуального внешнего продукта, определяет содержание четвертого уровня актуализации интеллектуальных корпоративных знаний. Теперь общий функциональный капитал организации превращается в систему конкретных интеллектуальных невещественных активов. На этом уровне «коммерческая притягательность» интеллектуального функционального капитала корпорации превращается в процесс его непосредственного созидательного использования.

Здесь появляются специфические корпоративные ценности, которые непосредственно связаны с воспроизводством определенного интеллектуального блага. Эти невещественные активы есть материализованный «сгусток» рыночно ориентированных интеллектуальных знаний организации, конкретный и «конечный» результат предпринятых усилий в сфере управления интеллектуальным корпоративным воспроизводством.

Отмеченные ступени актуализации и капитализации интеллектуальных знаний имеют большое значение. С теоретической точки зрения данная форма структуризации знаний «дисциплинирует» исследование интеллектуального капитала. В практическом плане формируется внутренняя логика управленческой парадигмы в сфере расширенного воспроизводства интеллектуальных знаний. Во всяком случае, становится понятным, что производство рыночно ориентированных невещественных активов организации непосредственно увязывается с управлением трансформации общих знаний в конечные формы их применения.

Рассмотрение интеллектуальных знаний «конечного» уровня представляется актуальным с точки зрения развития экономического рыночного пространства, где формируется денежная форма дохода организации. Без этой формы дохода современная корпорация не может экономически существовать. Понятно, что возникающие в процессе развивающего эндогенного обмена-общения неденежные формы дохода, удовлетворяют не все потребности персонала. В связи с этим, интеллектуальное воспроизводство должно осуществляться в режиме оптимизации противоречия между дискурсивным и рыночным пространством.

  

Выводы по главе 

Первое. Интегрирующим и самодостаточным фактором интеллектуального производства является интеллектуальный капитал, сущностную основу которого составляют интеллектуальные знания. Теория интеллектуального капитала связывает воедино теорию «экономического интеллекта» и теорию «капитала» как производящей ценности. Интеллектуальный капитал есть высшая («гуманистически-ноосферная») форма проявления умственной «части» человеческого капитала. Созидающая ценность интеллектуального капитала заключается в способности воспроизводить интеллектуальные блага, начиная от интеллектуальных неявных знаний и заканчивая внешними, рыночно-ориентированными жизненными ценностями.

Научно-практическое значение формирующейся теории интеллектуального капитала заключается, во-первых, в том, что актуализируется роль дискурсивного экономического пространства, в рамках которого производится интеллектуальный капитал. Очевидно, что в интеллектуальной экономике рыночным трансакциям и соответствующим отношениям объективно отводится вспомогательная роль, что радикально меняет существующие представления об экономике как таковой. Современная ориентация экономической теории и практики преимущественно в «рыночном» направлении не исключается, однако она не является приоритетной с точки зрения императива интеллектуализации экономики.

Во-вторых, в условиях формирующегося и утверждающегося в теоретическом сознании человека ноосферного типа воспроизводства природный и вещественный капитал предстают как функция интеллектуального капитала. Важнейшей задачей интеллектуального капитала и соответствующего производства является поиск путей углубленной («нанотехнологической») переработки вещества природы с целью прекращения «вымывания» природного капитала. При этом и вещественный капитал становится более знаниеемким и высокоэффективным.

В-третьих, все более очевидной видится потребность в самостоятельном управлении интеллектуальным капиталом организации. В системе корпоративного менеджмента образуется сектор менеджмента интеллектуального капитала, или интеллектуальной деятельности организации. Очевидным следствием актуализации данного менеджмента является потребность в подготовке одноименных менеджеров, что, конечно же, видится как специфическая образовательная задача.

В-четвертых, идентификация интеллектуального капитала с системой интеллектуальных «капитализированных» знаний позволяет «навести» структурно-генетический «порядок» в теории интеллектуального капитала. Интеллект (экономический интеллект) представляет собой систему знаний о том, как осуществлять познавательную, мыслительную и творческую деятельность (экономическую деятельность). Способность к отмеченным видам деятельности представляет собой систему определенных внутренних институтов (норм, правил, методик, рутин и др.) субъекта. Интеллектуальный потенциал есть система институционализированных знаний о том, в каких возможных альтернативных сферах деятельности мог бы быть использован интеллект субъекта. Аналогично, но с учетом соответствующих особенностей, трактуется и интеллектуальный экономический потенциал. Интеллектуальная деятельность – это процесс реализации интеллекта и интеллектуального потенциала в какой-то определенной, например, экономической сфере человеческих взаимодействий.

Интеллектуальный капитал есть результат деятельности по трансформации части интеллектуальных сил в соответствующие капитальные активы и их созидательному использованию. Поскольку существует два взаимосвязанных экономических пространства (дискурсивное и рыночное), то целесообразно и интеллектуальный капитал условно разделить на интеллектуальный дискурсивный и интеллектуальный рыночный капитал. В рамках интеллектуального дискурсивного капитала воспроизводятся знания, которые непосредственно не участвуют в качестве обмениваемых благ на рынке. В рамках же интеллектуального рыночного капитала воспроизводимые знания материализуются в конечные, рыночно ориентированные продукты, которые отчуждаются от их создателей при одновременной смене собственника либо попадая в сферу спецификации юридического права собственности.

Второе. Ключевыми характеристиками дискурсивного пространства являются интеллектуальный эндогенный капитал организации и система, прежде всего, интеллектуальных неявных знаний. Пространство рыночных обменных трансакций характеризуется интеллектуальным экзогенным капиталом и системой явных одноименных знаний. Такая структуризация интеллектуального корпоративного капитала позволяет сделать следующие умозаключения.

Во-первых, поскольку в процессе интеллектуализации экономики возрастает потребность в новейших знаниях, инвестиции в интеллектуальный капитал организации призваны, прежде всего, обеспечить развитие его эндогенной составляющей, в рамках которой воспроизводятся знания о том, как создавать новейшие знания. Данное обстоятельство еще отчетливей фиксирует самостоятельность сферы не только производства, но и управления интеллектуальными корпоративными знаниями, а также является существенным обоснованием введения соответствующего менеджмента. С теоретической точки зрения, высвечивается потребность в формировании и развитии экономической теории интеллектуальных знаний.

Во-вторых, актуализируется научно-практическая задача трансформации интеллектуальных новейших знаний в конкретные рыночно ориентированные функциональные формы и, впоследствии, в интеллектуальные невещественные активы организации. Управление процессом трансформации интеллектуальных фундаментальных знаний в знания «рыночно-прикладные» представляется важнейшей задачей современного менеджмента интеллектуального капитала. Без целенаправленного менеджмента данного капитала вряд ли можно всерьез рассчитывать на «прорыв» инновационных идей в область непосредственного освоения и создания экономических конечных благ.

В-третьих, двойственный характер обменных трансакций в рамках современного интеллектуального корпоративного воспроизводства объективно нацеливает на комплексный подход к исследованию проблем интеллектуализации производства и практическому использованию его результатов. В частности, знание о нерыночных формах доходности членов корпорации, с одной стороны, позволяет уйти от односторонности представлений о «результатах» экономической деятельности, а с другой стороны, нацеливает на формирование механизмов удовлетворения духовно-творческих (неденежных) потребностей членов организации. Кроме того, формируется знание о том, что система интеллектуальных невещественных активов организации представляет собой, прежде всего, специфический конечный продукт эндогенного корпоративного производства, а не является результатом исключительно маркетинговой оценки определенной рыночной ситуации.

 

Словарь терминов 

Экономика знаний – специфическая сфера человеческой деятельности, в рамках которой воспроизводятся знания, необходимые человеку для удовлетворения когнитивных потребностей, а также для решения других созидательных задач.

Знание – это сознательно и целенаправленно актуализированная, обобщенная, систематизированная, структурированная и скоординированная информация, функционально представляющая собой проверенный практикой, относительно истинный результат познания действительности.

Создание (производство) знания – процесс выявления из существующих источников определенной востребованной информации и формирование на этой основе требуемого нового знания.

Актуализация знания – процесс выявления его непосредственной потенциальной созидательной силы для определенного производственного процесса.

Капитализация знания – процесс его превращения в непосредственно действующий доходный, или «плодоносящий» актив; это трансформация полезного знания в капитал, создающий новые блага.

Капитал (в когнитивной экономике) – это система знаний (овеществленных и/или неовеществленных), непосредственно используемых в процессе производства определенных благ, выступающих в форме новых овеществленных либо неовеществленных знаний или информации.

Коммерциализация знания – процесс вовлечения и участия знания в системе обменных рыночных трансакций.

Дискурсивное экономическое пространство – сфера нерыночной деятельности, где в процессе развивающего индивидов обмена-общения создаются и воспроизводятся экономические знания.

Рыночное экономическое пространство – сфера хозяйствования, где осуществляются эквивалентные, как правило, сопровождаемые сменой собственника, обменные трансакции.

Экономическая нравственность - совокупность регуляторов должного экономического поведения, через которое человек проявляет себя как разумное, самосознательное и свободное существо.

Высокий уровень экономической нравственности - система установок, принципов и ценностей, регулирующих экономические отношения в контексте категории «добра», приоритета «должного» над «сущим».

Капитал (с общеэкономической точки зрения) - это специфическое благо, обладающее имманентным свойством создания новых ценностей, что обеспечивает его собственнику определенную доходность.

Интеллектуальный капитал – это система капитализированных интеллектуальных знаний, целенаправленное, созидательное и гуманистически ориентированное использование которых обеспечивает «плодоношение» в форме интеллектуальных благ.

Критерии структуризации интеллектуального корпоративного капитала – это признаки, на основании которых производится оценка и классификация данного капитала.

Интеллектуальный эндогенный (внутренний) капитал организации – форма интеллектуального корпоративного капитала, используемого для производства интеллектуальных эндогенных знаний, в том числе, знаний о том, как создавать новые знания.

Интеллектуальный экзогенный (внешний) капитал организации – форма интеллектуального корпоративного капитала, используемого для создания знаний, предназначенных для воспроизводства «рыночно ориентированных» интеллектуальных ценностей.

Интеллектуальные невещественные активы корпорации – сферы ее ключевых компетенций (СКК), или сферы конкурентных преимуществ (СКП), возникшие в результате «рыночно ориентированной» актуализации общих интеллектуальных корпоративных знаний.

 

 

Глава 3. Основы теории управления интеллектуальным капиталом организации

3.1. Новое качество теоретической парадигмы управления интеллектуальным капиталов

 

Сущность управления можно определить как процесс сознательного целенаправленного воздействия определенного субъекта на соответствующий объект в интересах достижения, как правило, ожидаемых результатов. В условиях растущего многообразия форм предпринимательской деятельности, все чаще речь идет о целевом управлении, под которым понимается процесс, состоящий из четырех этапов: а) выработка ясной формулировки целей; б) разработка реалистических планов их достижения; в) систематический контроль и измерение качества работы и результатов; г) принятие корректирующих мер. Из общей теории управления экономической деятельностью следуют, как минимум, два важных умозаключения.

Первое состоит в нарастающей сложности управленческой деятельности, в содержание которой включается растущее множество переменных величин. К числу этих сложностей исследователи относят необходимость управления информацией, а также потребность в управлении знаниями как ключевым фактором производства. Между тем, следует подчеркнуть, что сама управленческая деятельность имеет своим предметом и продуктом труда именно информацию и знания.

Второе умозаключение относится к субъективной стороне управления. Менеджер в сегодняшней экономике должен обладать высоким уровнем управленческого мастерства. Кроме того, в условиях интеллектуализации экономики он все в большей степени представляет собой харизматического лидера, обладающего соответствующим уровнем общей и профессиональной культуры. Добавим, что управление представляет собой энергетически затратную умственную деятельность человека. Можно считать, что, применительно к индустриальной экономике, управленческая теория и практика выработала обобщения и методы управления, обеспечивающие решение утилитарных, рыночно ориентированных экономических задач[16].

Между тем, современный этап развития экономики закономерно обусловил общее усложнение процесса управления и предопределил растущее внимание управляющих к человеческому фактору производства. Это обстоятельство стало дополнительной аргументацией в пользу активизации роли собственников человеческого капитала при решении хозяйственных задач. Теперь процесс управления принял форму завершенной научно-практической парадигмы и стал рассматриваться как искусство, заключающееся в способности субъекта высокоэффективно применять организационное знание. Важнейшим выводом из существующих научных школ и теорий управления организацией является объективная тенденция их отхода от пропаганды технократического и рационального типа управления при более ясных характеристиках гуманистической направленности и отражения новых явлений хозяйственной действительности.

Формирующаяся новая парадигма управления предприятием включает: «… инновационность как важнейший критерий профессионализма управленца; признание социальной ответственности управления как перед обществом в целом, так и перед отдельными людьми, работающими в организации; новой парадигме соответствует понимание человека как ключевого и неисчерпаемого ресурса организации и ориентация на создание условий для реализации его потенциала и способности к эффективной совместной работе; главное внимание стало уделяться организационной культуре, обеспечивающей удовлетворение потребностей высшего уровня, а также проблемам эффективных коммуникаций; соучастие или партнерство, то есть непосредственное участие в работе групп и каждого члена организации в процессе постановки цели, выработки миссии, контроле над результатом»[17].

В современных условиях появляются исследования, отражающие различные аспекты управления интеллектуальным капиталом организации[18]. В них управление данным капиталом фирмы рассматривается как «… управление его созданием, преобразованием, наращиванием и реализацией, что наилучшим образом осуществляется в организациях, занимающихся интеллектуально-инновационной деятельностью. Перед такими организациями ставится совершенно определенная двуединая цель: обеспечить постоянный рост не только прибыли, но и интеллектуального потенциала организации»[19].

Исследователями рассматривается взаимосвязь интеллектуального капитала и интеллектуального потенциала организации, осуществляется поиск высокоэффективной формализации управления интеллектуальным капиталом предприятия, выявляются и анализируются показатели данного управления. Дается характеристика социально-экономических и институциональных факторов и условий целенаправленного воздействия на интеллектуальную деятельность фирмы. Есть немало разработок, связанных с поиском путей повышения эффективности управленческих решений в сфере воспроизводства интеллектуального корпоративного капитала.

В то же время, действующая научно-практическая парадигма управления интеллектуальным капиталом фирмы стала «заложницей» функциональных трактовок сущности данного капитала. Разрабатываемая система такого управления «вращается» вокруг функциональных структурных элементов данного капитала, каковыми «являются» человеческий, структурный и клиентский капитал. Ограниченность и узость функциональных трактовок интеллектуального капитала предопределила ограниченность и соответствующей управленческой парадигмы. В чем это выражается?

Во-первых, за пределами исследовательского внимания осталась проблематика управления интеллектуальным потенциалом организации. Интеллектуальный потенциал лишь обозначался как явление, но не становился объектом управления. Между тем, именно интеллектуальный потенциал представляет собой общую основу интеллектуального капитала. Содержание этой основы заключается в том, что в рамках интеллектуального потенциала заключается определенный массив потенциально актуальной и созидательной информации. Актуализация этой информации, как известно, есть начало трансформации интеллектуального потенциала в одноименный капитал. Очевидно, что качество данной информации есть качество интеллектуального потенциала, и вполне закономерной видится проблема сознательного и целенаправленного его развития.

Решение данной задачи видится в осуществлении управленческого воздействия на систему сбора, обработки, хранения и использования актуальной информации. Следовательно, управление интеллектуальным капиталом предприятия необходимо рассматривать не «в контексте», а в единстве с управлением интеллектуальным потенциалом. Сюда же следует отнести и управление внутрифирменными коммуникациями, призванными обеспечить адекватное понимание соответствующей информации. Коммуникативность способствует высокоэффективному превращению неявных знаний – в знания явные, а также помогает донести до потребителей верный смысл информационных данных.

Во-вторых, действующая научно-практическая парадигма управления интеллектуальным капиталом уделяет недостаточно внимания проблематике управления знаниями. Несмотря на то, что в ряде исследований интеллектуальный капитал справедливо увязывается с интеллектуальными знаниями, проблема управления этими знаниями и их расширенным воспроизводством не приобрела требуемых исследовательских параметров. Кроме того, просматривается некая «автономизация» единых, по сути, процессов: управления интеллектуальным капиталом и управления знаниями. При этом обычно речь идет о знаниях как таковых, хотя качество интеллектуального производства предопределяет актуальность не всяких, а именно интеллектуальных знаний.

В связи с этим, самостоятельной управленческой задачей является менеджмент трансформации (преобразования, вычленения, комбинаторного поиска) актуальной информации – в интеллектуальные созидательные знания. Отечественная практика, к сожалению, демонстрирует «хладнокровие» управляющих по отношению к управлению знаниями, не говоря уже об интеллектуальных знаниях. И происходит это в условиях, когда объективно существуют такие самостоятельные сферы научно-исследовательской и прикладной деятельности, как поиск требуемых знаний, производство новейших знаний в рамках организации, трансформация информации в созидательные знания посредством управления внутрифирменными коммуникациями, жизненный цикл и «старение» знаний, специфика интеллектуальных знаний и др.

В-третьих, в существующих концепциях менеджмента интеллектуального капитала организации исследовательский функционализм приводит, с одной стороны, к полному «управленческому» разграничению интеллектуального капитала и интеллектуальных знаний, а с другой стороны, - к неправомерному отождествлению менеджмента интеллектуального капитала и невещественных активов фирмы. Действительно, интеллектуальные знания, как явление, шире и объемнее интеллектуального капитала, и здесь отмеченное разграничение вполне уместно. Однако интеллектуальный капитал есть система непосредственно применяемых интеллектуальных знаний, что объективно отождествляет процессы управления данным капиталом и одноименными знаниями.

Далее подчеркнем, что управление интеллектуальным капиталом и управление невещественными активами организации суть не одно и то же. Если интеллектуальный капитал можно характеризовать как общую созидательную энергию нового знания, то невещественные активы организации представляют собой конкретные конечные формы бытия этих знаний. Созидательная энергия общих интеллектуальных знаний может иметь различные варианты «единичных» форм бытия, или реализации. Интеллектуальные невещественные активы организации, по сути, имманентны конкретным вариантам применения общих интеллектуальных знаний.

В-четвертых, современные исследовательские программы в области управления интеллектуальным капиталом, отражают преимущественно уровень предприятия и лишь «по касательной» затрагивают такие базовые звенья, как интеллектуальный капитал личности и домохозяйства. Недостаточно внимания уделяется также исследованию управления интеллектуальным капиталом отдельных регионов, отраслей и т.д. Выявление глубинных основ управленческой парадигмы в сфере движения интеллектуального капитала организации, а также решение задач повышения эффективности соответствующего менеджмента возможно в том случае, если управление интеллектуальным капиталом организации рассматривать как «звено» в общей «цепи» управления интеллектуальным капиталом как таковым.

В-пятых, действующая научно-практическая парадигма управления интеллектуальным капиталом организации лишь частично использует потенциал теории и практики институциональных отношений, «растворяя» все богатство институтов в так называемом структурном капитале, который, по определению множества авторов, представляет собой «то, что остается на предприятии, когда его покидают сотрудники». На самом деле, созданные и существующие организационные структуры, каналы связи и коммуникаций, базы данных и многое другое, что составляет содержание организационной культуры современного предприятия, далеко не охватывают всего объема реально действующих в нем институтов.

Причем, множество неформальных институтов, которые вполне могут составлять организационный «костяк» предприятия, чаще всего благополучно покидают организацию вместе с теми сотрудниками, которые являются их носителями. При этом сами институты выступают как объективная реальность, но существующая в форме неявного институционального знания. В том случае, если эти неформальные институты способствуют росту инновационной активности персонала, обеспечивают развитие креативности и ноосферности продуктов, то в этом случае перед нами не просто структурный капитал предприятия, а его интеллектуальный институциональный капитал.

Управление таким капиталом не сводится к созданию базы данных и формальному закреплению ряда организационных инноваций. Здесь необходима качественно новая управленческая конструкция, куда органично «вплетается» институциональное проектирование и институциональное предпринимательство в целом. Это обстоятельство предопределяет необходимость соответствующих предпринимательских способностей менеджера. Очевидно, что в интеллектуально направленной организации каждый собственник интеллектуального капитала является в определенной степени институциональным предпринимателем. Задача общего менеджмента интеллектуального капитала заключается в том, чтобы адресно использовать потенциал масштабных институциональных инноваций.

В-шестых, действующие управленческие концепции в сфере воспроизводства интеллектуального капитала несколько «однобоко» используют созидательный потенциал системы собственности при решении задач повышения эффективности интеллектуальной деятельности. В лучшем случае, исследователи рассматривают объектную структуру юридических прав интеллектуальной собственности (патенты, лицензии и др.), не определяя социально-экономической сущности данной собственности. Здесь очевидны следующие теоретико-методологические и научно-практические упущения.

Прежде всего, в системе управления интеллектуальным капиталом организации далеко не используется потенциал интеллектуальной собственности, которая не сводится лишь к «оформленным» отношениям в сфере присвоения «внешних» интеллектуальных благ. Кроме того, слабо исследуется как таковая собственность на интеллектуальный капитал организации, хотя в социально-экономическом смысле, управление интеллектуальным капиталом организации имеет своей основой управление собственностью на данный капитал. Здесь актуализируются вопросы, связанные с выявлением собственника интеллектуального корпоративного капитала, субъектно-объектной структуры данной собственности, поиска путей повышения качества управления данной собственностью и др.

В-седьмых, действующая концепция интеллектуального капитала организации практически не рассматривает социальный аспект проблемы. В лучшем случае, речь идет о так называемом «клиентском капитале» фирмы, что важно с точки зрения рыночного трансакционного пространства. Однако система социально-экономических отношений содержит в себе более сложную совокупность взаимосвязанных элементов. Прежде всего, имеется в виду так называемый «внутрифирменный социум», или система социальных связей и отношений в рамках самой корпорации. Причем, качество интеллектуального капитала организации в немалой степени тестируется качеством внутрифирменной социальной инфраструктуры (как на самом предприятии, так и за его пределами).

Внутрифирменные группы «по интересам» и многое другое формируют «каркасность», дух корпоративизма, культуру социальных взаимодействий. Легко обнаружить непосредственную связь отмеченных ценностей с эффективностью и качеством созидательной деятельности организации. Помимо сказанного, собственники интеллектуального капитала формируют интеллектуальную элиту предприятия, региона, отрасли, нации в целом. Было бы ошибочно не обнаруживать связи между процессом интеллектуализации хозяйственных отношений и становлением новых социальных общностей, объединенных ноосферным мышлением и созидательным менталитетом.

Как минимум, три обстоятельства предопределили «узость» теоретической и прикладной концепции управления интеллектуальным капиталом организации. Первое обстоятельство связано с оставшейся «незамеченной» новой ролью интеллектуально ориентированных предприятий, в рамках которых все более явственно начинают действовать отнюдь не традиционные связи и отношения. Такие предприятия в современной литературе все чаще называют сетевыми организациями, где нет выраженной организационной иерархичности и где несколько «размываются» границы вертикали экономической власти.

В таких организациях господствуют не директивные указания управляющих, а здравый смысл сообщества созидателей-исследователей, объединенных единой целью и подчиняющихся власти авторитета действительного лидера. Очевидно, что сетевые фирмы являют собой специфический объект не только для проведения самостоятельных исследований, но и для осмысления нового качества строящейся управленческой парадигмы. Понятно, что высокоэффективно управлять интеллектуальным капиталом сетевой организации с помощью традиционных управленческих алгоритмов (цели, планирование, организация, стимулирование, контроль и т.д.) едва ли возможно.

Второе обстоятельство связано с декларативностью понимания и признания новой роли человека в современной экономике, что, в лучшем случае, приводит к формулировкам человеческого капитала как критического фактора производства. Добавим, что и инвестиции в человеческий капитал по-прежнему предстают как затраты, издержки организаций. Но не только. Отмеченные инвестиции носят, как правило, «размытый» характер, и в их структуре трудно обнаружить ноосферное качество, или интеллектуальную «составляющую».

Примечательно, что признание исследователями новой роли человека в современном производстве не привело к выявлению новых закономерностей в его экономической деятельности. В литературе по-прежнему используются такие понятия, как «рабочая сила», «труд», «рынок труда» и другие. Представляется, что в оценке новой роли человека в современном производстве следует основное внимание уделять не количественным, а качественным аспектам. Здесь более уместны такие объективные явления и отражающие их категории, как «интеллектуальный капитал», «творчество», «рынок объектов интеллектуальной собственности», «производство и управление знаниями» и т.д.

Третье обстоятельство связано с утилитарными представлениями об экономической деятельности как таковой. Ранее уже отмечалось, что в условиях интеллектуализации экономики рыночное экономическое пространство относительно сокращается при одновременном абсолютном и относительном росте пространства развивающего индивидов обмена-общения. Именно это обстоятельство представляется методологически универсальным, оказывающим влияние на все сферы интеллектуального воспроизводства. В рамках дискурсивного экономического пространства осуществляется расширенное воспроизводство интеллектуальных инновационных знаний, и здесь объективно нет места системе рыночных обменных трансакций.

Управление интеллектуальным капиталом, таким образом, не сводится к управлению знаниями в контексте рыночных трансакций, в ходе которых осуществляется купля-продажа объектов интеллектуальной собственности. Управление интеллектуальным капиталом свой «центр тяжести» должно переместить из области рыночного экономического пространства – в сферу дискурсивных экономических взаимодействий. Это обстоятельство представляется генетически обоснованным: любой интеллектуальной инновации, стремящейся на рынок, предшествует управляемый процесс производства соответствующих интеллектуальных знаний.

Теперь, с учетом изложенных выше обстоятельств, можно охарактеризовать новое качество управления в сфере движения интеллектуального капитала организации. Первое – это специфическая, существенно расширяющаяся и углубляющаяся предметно-объектная область управления интеллектуальным капиталом предприятия. При этом фундаментальным управленческим субъектно-объектным блоком является экономическое дискурсивное пространство производства интеллектуальных знаний, а прикладным, или функциональным, - экономическое рыночное пространство. Здесь, как минимум, выявляются три стратегии управления интеллектуальным капиталом предприятия.

Первая стратегия связана с управлением интеллектуальным нерыночным капиталом организации, где ключевое значение имеет управление фундаментальными интеллектуальными корпоративными знаниями[20]. Речь идет об интеллектуальных знаниях, представляющих собой «костяк» общей культуры, философии интеллектуального хозяйствования. Но не только. Здесь содержатся и общие знания предполагаемых прикладных производств, которые являются объектом экономического выбора менеджеров. Другими словами, в общих интеллектуальных знаниях всегда содержатся «оттенки» знаний предметно-профессиональных. Без этих знаний невозможно ни само интеллектуальное производство, ни высокоэффективное создание его ключевого фактора – интеллектуального капитала[21].

Вторая стратегия связана с управлением интеллектуальным рыночным капиталом организации. В рамках данной стратегии осуществляется расширенное воспроизводство интеллектуальных профессиональных знаний сотрудников организации, которые материализуются в конкретные, востребованные потребителями интеллектуальные ценности. В рамках данной стратегии можно выделить процесс трансформации фундаментальных и общих специальных знаний субъекта в целевые знания-активы, которые непосредственно применяются для создания рыночных благ и обеспечивают рост добавленной стоимости.

Третья стратегия управления увязывает воедино первую и вторую стратегии, обеспечивая общее управление единым дискурсивным и рыночным пространством воспроизводства интеллектуального капитала. В практическом смысле речь идет об организации взаимодействия фундаментального и интеллектуального прикладного знания, при обеспечении расширенного воспроизводства того и другого знания и оптимизации потоков соответствующих инвестиций. Стратегия общего управления интеллектуальным капиталом нерыночного и рыночного экономического пространства внутренне противоречива и сложна, что объясняется различием в специфике производства и предназначения соответствующих (нерыночных и рыночных) интеллектуальных ценностей.

Второе – это становление новых форм и методов управления интеллектуальным капиталом и, следовательно, организацией. Вместо традиционных инструментов и методов управления формируются «неиерархические» управленческие организационные системы: креативным сотрудникам предприятия не нужны «боссы» и каждодневные указания о том, что и как следует делать. «Вертикальная» управленческая парадигма уступает место «горизонтальной» системе управления, без ярко выраженной административной власти. Возникающие сетевые организации, состоящие из сетевых групп, теперь концентрируются вокруг актуальных целевых созидательных проектов.

Понимание того, что не руководящий пост определяет действительное место менеджера в системе управления, а его интеллектуальные знания, является главным элементом становления нового качества менеджмента организации. В экономике знаний «чистые» администраторы-управленцы уступают место управленцам-интеллектуалам, знающим свое дело и способным на неформальное лидерство. Нетрадиционность форм и методов управления интеллектуальным капиталом предприятия заключается в «приближении» системы управления непосредственно к созидательному процессу, где менеджер из «начальника» превращается в непосредственного его участника.

Третье – это существенная трансформация механизма экономической власти в организации. Под экономической властью понимается возможность и способность создавать и внедрять в систему хозяйственных трансакций определенные институты, в рамках которых обеспечивается подчинение воли и действий одних экономических агентов – воле и действиям других агентов. Вне экономической власти не существует и собственности; но верно и обратное положение: вне рамок собственности не возникает и экономической власти.

В традиционной организации с «индустриальным типом» управления и власти, подчинение носило административный характер, что и предопределяло «зажатость» механизмов мотивации персонала. Ситуация меняется в рамках интеллектуально ориентированной организации: здесь экономическая власть существенно персонифицируется и «присутствует» в каждом собственнике интеллектуального капитала. Менеджменту остается лишь умело направлять и оптимизировать систему взаимодействий индивидуальных капиталов сотрудников, обеспечивая максимизацию синергетического эффекта от их использования.

Построение системы «харизматической» власти вместо власти «административной» следует рассматривать в качестве важнейшего параметра, конституирующего инновационность менеджмента интеллектуального капитала. Организуя управление на основе харизматической власти менеджера, необходимо создать адекватную систему интеллектуальной собственности. Здесь ключевым моментом является соотношение собственности сотрудника-индивида на свой интеллектуальный капитал и собственности на интеллектуальный капитал организации как целостности. Кроме того, самостоятельного исследования требует взаимосвязь собственности на интеллектуальный капитал организации и интеллектуальной собственности организации, что не одно и то же.

Четвертое – это осуществление «психологического крена» в сознании менеджеров в сторону понимания императивного характера развития институтов не рыночного, а дискурсивного экономического пространства. В рамках институционального предпринимательства, во-первых, необходимо спроектировать и внедрить институты-условия, обеспечивающие ускоренное формирование субъектов дискурсивных трансакций; во-вторых, следует создать нормы, способствующие сокращению трансакционных издержек внутрифирменных взаимодействий. Решение этой задачи требует глубоких знаний в области институционального предпринимательства, а развивающееся дискурсивное экономическое пространство следует рассматривать как специфический запас институционального корпоративного капитала.

Таким образом, новая парадигма управления интеллектуальным капиталом фирмы, своим особенным научно-практическим сектором имеет управление расширенным воспроизводством созидательных институтов, регулирующих и координирующих трансакции современной организации. Можно констатировать, что поиск, проектирование и внедрение новейших институтов в систему творчески-созидательных трансакций, является одной из форм интеллектуального воспроизводства, а управление этим воспроизводством предстает как разновидность управления интеллектуальным капиталом организации в целом.

Пятое – это специализация управленческой деятельности на развитии неявных интеллектуальных знаний, а также на трансформации неявных знаний - в знания явные, оформленные. Практика управления свидетельствует о том, что корпоративные неявные знания, заключающие в себе мощный созидательный потенциал, по-прежнему являются «вещью в себе», и никак не становятся «вещью для организации». В связи с этим, менеджмент интеллектуального капитала фирмы важным своим аспектом имеет управление воспроизводством и использованием неявных интеллектуальных знаний.

Между тем, не всякие неявные знания могут «обрести» свою явную форму. Так, множеству ноу-хау отдельных интеллектуалов едва ли возможно дать соответствующее описание. И дело здесь не в «интеллектуальной жадности» собственников уникальных способностей, а в том, что многие изобретения создаются в результате созидательного интуитивного творчества индивидов и отдельных групп. Возникает своеобразная «разовая эффективность», которая может материализоваться в единственном новейшем продукте и никогда более не повториться. Кроме того, собственники ноу-хау, стремясь к получению интеллектуальной ренты, сами могут препятствовать формализации своих уникальных знаний.

Таким образом, менеджмент интеллектуального капитала объективно превращается в самостоятельную систему знаний об управлении современной организацией. В контексте этого вывода, следует подчеркнуть, что предприятие, претендующее на свою «нишу» в производстве интеллектуальных продуктов, должно позаботиться о введении должности менеджера интеллектуального капитала организации.

 

3.2. Субъектно-объектная структура управления интеллектуальным капиталом организации

При выявлении субъектно-объектной структуры управления интеллектуальным капиталом фирмы следует исходить из содержания и логики уже проведенного исследования. В связи с этим, целесообразно рассмотреть данную структуру с позиции структурно-генетического и функционального подхода. При этом исходной основой предполагаемых умозаключений будет сформулированный вывод о том, что для высокоэффективного управления интеллектуальным капиталом современного предприятия необходим специальный менеджмент данного капитала. Очевидно, что целостность объекта (интеллектуальный капитал организации) объективно предопределяет и субъектную целостность, выступающую в форме менеджера интеллектуального капитала фирмы.

Между тем, сложность процесса интеллектуализации хозяйственных отношений, а также специфика задач интеллектуального внутрикорпоративного воспроизводства обусловливает необходимость детализации субъектно-объектного единства рассматриваемого управления. Основное «деление» отмеченной целостности предполагается осуществить именно с точки зрения генезиса и функции. Генетический подход позволит выявить процессы формирования и развития интеллектуального капитала организации, а научно обоснованный функциональный подход обеспечит ожидаемую результативность использования интеллектуального капитала организации. Между отмеченными подходами нет неразрешимого противоречия: развитие интеллектуального капитала «подпитывается» высокими результатами его функционирования, а функциональность данного капитала есть следствие определенного «генетического» результата.

Генетическая субъектно-объектная структура управления интеллектуальным капиталом предприятия неявно заключает в себе ответ на вопрос: как обеспечить высокую эффективность этого капитала, и кто в рамках организации несет ответственность за его качество. Можно выделить следующие генетические объекты интеллектуального капитала: интеллектуальный потенциал предприятия; интеллектуальный капитал как единая система созидательных знаний; функциональные базисные формы интеллектуального капитала; функциональные конечные формы интеллектуального капитала, или интеллектуальные невещественные активы организации. Кроме того, специфическим объектом управления является трансформация одной генетической формы – в другую, а также система обратных связей и трансакций. Речь идет о следующих управляемых трансформациях.

Во-первых, - это управление трансформацией информации в общие интеллектуальные знания. Здесь имеет место, с одной стороны, управление информацией, задача которого состоит в «селекции» потенциально полезных для организации информационных потоков. С другой стороны, зарождается управление знаниями, связанное с систематизацией, структуризацией и актуализацией информации, то есть с формированием нового знания, в том числе, и знания интеллектуального.

Во-вторых, - это управление трансформацией общих созидательных знаний в непосредственно востребованные интеллектуальные знания. Если раньше речь шла об актуализации информации, то теперь осуществляется актуализация знаний, выявление, обнаружение и «вооруженность» таким «набором» знаний, которые соответствуют решаемым задачам организации.

В-третьих, - это управление трансформацией актуализированных интеллектуальных знаний в интеллектуальный капитал. На данном этапе происходит капитализация ранее актуализированных интеллектуальных знаний. Напомним, что интеллектуальный капитал формируется в том случае, если осуществляется непосредственно созидательный процесс, то есть возможность созидательного использования интеллектуальных знаний превращается в действительность.

 В-четвертых, поскольку отмеченная «действительность» есть функциональные базисные формы интеллектуального капитала (интеллектуальный технологический, институциональный и социальный капитал организации), то здесь объектом управления выступают процессы создания отмеченных функциональных форм. Кроме того, формируется потребность в обеспечении соответствия данных форм капитала друг другу.

В-пятых, - это управление трансформацией функциональных базисных форм интеллектуального капитала в функциональные конечные его формы, то есть в создание интеллектуальных активов, непосредственно участвующих в создании добавленной ценности. Здесь же осуществляется поиск путей активного обратного влияния результатов интеллектуального производства на интеллектуальный капитал фирмы как на целостность. 

Теперь можно определить генетические стратегии менеджмента интеллектуального капитала современного предприятия. Во-первых, - это стратегия управления интеллектуальным капиталом фирмы как целостностью. Она включает все другие стратегии управления, касающиеся интеллектуального капитала и создаваемых с его помощью интеллектуальных продуктов. Общая стратегия управления интеллектуальным капиталом должна корреспондироваться со стратегией предприятия в целом. Субъектом реализации общей стратегии менеджмента интеллектуального капитала является менеджер интеллектуального капитала.

Во-вторых, формируется стратегия управления развитием интеллектуального потенциала предприятия, призванная обеспечить непрерывную «подпитку» организации необходимой информацией. Речь идет об информационном менеджменте, и субъектом реализации данной стратегии может быть менеджер по информации. Продуктом его деятельности становится обновляемая внутрифирменная база данных, которая может быть использована в различных видах интеллектуально-инновационной деятельности.

В-третьих, просматривается стратегия управления трансформацией информационных данных в общие актуальные знания. Речь здесь должна идти о коммуникационном менеджменте в системе: «информация – общие актуальные знания». Дело в том, что обеспеченность сотрудников организации информацией еще не означает их обеспеченности необходимыми знаниями, хотя знаниями в принципе нельзя обеспечить; знания можно получить путем, прежде всего, самостоятельного изучения информационных данных[22].

Коммуникационный менеджмент – это менеджмент трансформации «нейтральной» информации, в «позитивные» знания. Кроме того, коммуникационный менеджмент может способствовать и выбраковке определенной части информации, в силу ее бесполезности для решения определенных задач. Субъектом коммуникационного менеджмента может быть менеджер по коммуникациям. В зависимости от рассматриваемого уровня проблемы, можно говорить о коммуникациях внутренних и внешних.

В-четвертых, следующим элементом является интеллектуальный капитал как система общих актуальных знаний и управление этими знаниями. Данное управление не приводит непосредственно к росту добавленной стоимости, но без знаний этого уровня невозможен выбор созидательной альтернативы хозяйствования. Здесь объективно формируется менеджмент общих актуальных знаний, субъектом которого является менеджер этих знаний. Главная его цель заключается в обеспечении расширенного воспроизводства явных и неявных знаний, а также формирование институтов превращения неявных интеллектуальных знаний – в знания явные.

В-пятых, - это стратегия управления трансформацией общих актуальных знаний в знания о функциональных базисных формах интеллектуального капитала. Речь идет об интеллектуальном технологическом, институциональном и социальном капитале предприятия. Любая новая технология создания интеллектуального продукта, всякий новый институт, в рамках которого осуществляются трансакции, всегда представляют собой «сгусток» новых знаний[23]. Технологические знания – это знания о том, как, с помощью каких созидательных факторов можно произвести то или иное благо. Новое технологическое знание возникает на основе знаний существующих, а технологическое предпринимательство есть результат расширенного воспроизводства технологических знаний.

Институциональные знания – это знания о том, что такое институты, каков их генезис, как и кем, они создаются, какие трансакции и как регулируют. Институты есть «вместилище» институциональных знаний, такой же «сгусток» знаний, как и технологии. К институциональным знаниям относятся и знания о том, какова природа институциональных изменений; как проектируются и внедряются новые институты и «изымаются» из институционального «оборота» институты старые и т.д. Система общих институциональных знаний лежит в основе институционального предпринимательства как инновационной деятельности по производству созидательных институтов.

Социальные знания[24] - это знания о том, как сформировать и «обустроить» систему внутрифирменных (между членами персонала) и внешних (с клиентами, местной общественностью, властными структурами и др.) социальных взаимодействий, чтобы расширенно воспроизводился созидательный корпоративный «микросоциум». Задача этого «микросоциума» заключается в обеспечении доходности всех форм социальных трансакций, формировании благоприятного социального микроклимата в организации и в сопряженных с нею экономических сферах. Подчеркнем, что социальные знания организации нельзя ограничивать лишь знаниями о так называемом клиентском капитале.

Накопленные социальные знания и соответствующие инновации определяют «человеческое» развитие самой организации. Средством расширенного воспроизводства социальных знаний в организации является социальное предпринимательство. Таким образом, общие интеллектуальные знания организации трансформируются в базисные формы интеллектуального функционального капитала посредством интеллектуального предпринимательства, выступающего в форме технологического, институционального и социального предпринимательства.

В-шестых, возникает потребность в стратегии управления отмеченными базисными формами функционального интеллектуального капитала. Речь идет о менеджменте технологического, институционального и социального капитала предприятия. Может показаться искусственным разграничение таких объектов управления, как интеллектуальный капитал в форме общих знаний и интеллектуальный капитал в виде функциональных базовых форм. Возможно, это разграничение уместно в контексте решения учебно-прикладных задач. Но не только. Актуализация и капитализация интеллектуальных знаний в действительности заключает в себе различные этапы, где «количественные» изменения объективно вызывают «новое качество».

Если, например, как таковые знания об институтах современной организации можно отнести к разряду общих институциональных знаний, то знания о том, как создать инновационные институты, предстают как технологические знания институционального производства. Однако созданные новые институты могут не заработать на полную «мощность», если не станут объектом специального управления. Для решения задачи нужны специальные знания о том, как использовать инновационные институты, чтобы они обеспечивали растущую доходность. Таким образом, объектами институционального управления в рамках организации являются: а) общие знания об институтах предприятия; б) знания о способах и формах институционального предпринимательства; в) знания о механизмах высокоэффективного использования новейших институтов.

Можно констатировать, что общие знания, технологически-трансформационные и специальные знания – суть различные объекты управленческих стратегий и задач. В частности, менеджмент функциональных базисных форм интеллектуального капитала (технологии, институты, «микросоциум») является самостоятельной управленческой стратегией. В благоприятной для предприятия ситуации целесообразно иметь менеджеров по технологическому, институциональному и социальному капиталу.

В-седьмых, стратегией в системе менеджмента интеллектуального капитала организации является управление процессом трансформации базисных форм функционального интеллектуального капитала в его функциональные конечные формы. Результатом реализации отмеченной стратегии является создание сфер конкурентных преимуществ организации. Управление отмеченной трансформацией предполагает наличие знаний о том, как формируются невещественные активы предприятия, использование которых позволяет фирме воспроизводить потенциал конкурентоспособности[25].

В рамках каждой организации формируется своя технология воспроизводства невещественных активов, но, в любом случае, это требует специальных управленческих усилий со стороны менеджеров. Другими словами, менеджмент формирования невещественных активов предприятия представляет собой самостоятельное направление управленческой деятельности организации. Ядром этого менеджмента является технологическое и методическое знание того, как создаются невещественные активы. Низкое качество отмеченного менеджмента формирует просто невещественные факторы производства, которые даже могут иметь характеристики невещественных «пассивов», если приводят к разрушению дискурсивного пространства и отрицательной добавленной стоимости.

В-восьмых, ключевой стратегией менеджмента интеллектуального капитала организации является управление ее невещественными активами, или конечными формами функционального интеллектуального капитала. Данное управление включает в себя менеджмент развития и созидательного использования интеллектуальных невещественных активов предприятия. Превращение невещественных элементов организации в соответствующие «плодоносящие» невещественные активы требует специальных предпринимательских усилий. В условиях сетевой организации формируется наиболее благоприятный климат для развития и использования ее невещественных активов.

Рыночная ценность организации определяется параметрами и показателями функциональных конечных форм ее интеллектуального капитала. Таковыми могут быть созданные и воспроизводимые объекты интеллектуальной собственности (прежде всего, патенты), различного рода ноу-хау, созидательный «дух» корпоративизма, синергизм сетевых взаимодействий, доверие хозяйственных агентов друг другу, харизматическая власть руководителя, секреты технологий производства и многое другое. Стратегия управления интеллектуальными конечными активами есть ключевое направление менеджмента интеллектуально направленной организации.

Объясняется это тем, что именно функциональные конечные активы созидают интеллектуальное благо и дают основную «прибавку» к добавленной стоимости. Кроме того, результаты использования конечных форм интеллектуального капитала позволяют выработать пути развития общих интеллектуальных знаний. Таким образом, дееспособность интеллектуальных невещественных активов организации представляет собой своеобразный «тест на качество» ее общего интеллектуального капитала. Отсюда и возникает управленческая потребность в менеджменте обратной связи, в ходе которого осуществляется «достройка» либо «перенастройка» воспроизводства интеллектуального капитала.

Таким образом, анализ генетической структуры управления интеллектуальным капиталом высвечивает систему соответствующих управленческих стратегий. Расширенное воспроизводство интеллектуального капитала «эндогенно» задается мотивами и императивами саморазвития членов персонала, а «экзогенно» - динамикой конкурентно-рыночной среды. Очевидно, что личностные императивы саморазвития и потребности конкурентного рынка в интеллектуальных продуктах могут и не корреспондироваться между собой. Это обусловливает необходимость управления процессом оптимизации системы трансакций одновременно в пределах дискурсивного и рыночного экономического пространства.

Функциональная субъектно-объектная структура управления интеллектуальным капиталом связана с материализацией интеллектуальных знаний в рыночном продукте. Основой формирования и развития отмеченной структуры являются предполагаемые к производству интеллектуальные блага. Например, если планируется создание новой модели жилого разборного дома, то предполагаемая его конструкция и определяет содержание и качество потоков новейших знаний в соответствующие проекты. В рамках этих проектов группируются интеллектуальные технологические, институциональные и социальные знания. Впоследствии, в ходе «сгущающегося» обмена-общения, создаются сами новшества, материализующие в себе уже не общие функциональные знания, а конечные невещественные активы предприятия.

Такими активами могут стать дизайнерские и технологические решения, становящиеся традиционным элементом корпоративной производственной культуры. Сюда же следует отнести умение персонала обеспечивать высокое качество создаваемых продуктов, удовлетворяющих не одну, а несколько потребностей покупателей, в том числе потребность в получении новых знаний в процессе использования блага. Все это способствует формированию таких невещественных активов, как, например, бренд, деловая репутация и положительный имидж предприятия. Невещественным активом фирмы может быть сложившийся в рамках определенного сообщества социальный статус организации, что гарантирует не только высокие прибыли и соответствующую рыночную ценность бизнеса, но и требуемый уровень конкурентного тонуса фирмы.

Рыночная оценка предприятия осуществляется не по тому, какие в принципе могут быть задействованы технологии, институты и социальные нормы, а по реальным достижениям персонала организации. Эти достижения видны и ощутимы, их можно попытаться определить количественно, но в любом случае они призваны являть собой организацию, показывать «товар лицом». Следуя «триаде»: технологии – институты – социальные аспекты, можно примерно определить (назвать) функциональную объектную структуру интеллектуального капитала с точки зрения конечных форм. Применительно, например, к конструкции жилого сборного дома речь может идти о следующих активах.

С точки зрения технологии, это могут быть уникальные инженерные «находки» по утеплению стен, оригинальный дизайн, гарантированная противопожарная безопасность, прочность и сейсмическая устойчивость конструкции, технологии вентиляции воздуха и др. Знание о том, как созданы и применяются технологические новшества, и есть технологический невещественный актив предприятия. Другими словами, не само предметно-товарное новшество и соответствующая инновация, в форме, например, изобретений является невещественным активом, а именно знание о том, каким образом это изобретение возникло, какие ноу-хау были здесь задействованы. Конкретное изобретение есть лишь результат действующего технологического невещественного актива, в котором данный актив материализован, но не исчерпан как технологическое знание.

Однако поскольку материализованные знания выступают явно и могут быть «прочитаны» конкурентами, то возникает потребность в ограничении доступа заинтересованных субъектов к данному технологическому знанию. Это знание формализуется и впоследствии патентуется, принимая форму интеллектуальной собственности. Но в создании качественно нового продукта участвует множество различного рода ноу-хау, которые могут быть неформализованы, оставаясь в виде неявного знания сотрудников. Эти неявные знания объектами интеллектуальной собственности не становятся, поскольку их «неявность» не делает их объектом конкурентного доступа. Неявные знания имманентны их носителю, который владеет ими, пользуется всякий раз, когда в этом возникает необходимость, но он не всегда может найти варианты их формализации и превращения в объект рыночной сделки.

С точки зрения институциональной составляющей, интеллектуальным невещественным активом может быть внутрифирменная специфика формирования сетевых групп, в рамках которых осуществляются проекты развития технологии домостроительства. К разряду институциональных невещественных ценностей следует также отнести внутрикорпоративные нормы, регулирующие в целом воспроизводственный процесс, а именно: внутрикорпоративное доверие, традиции высокого качества инноваций, поощрительные меры для творческих групп, общение «на равных» профессионалов любого уровня и др.

Важнейшим условием и, одновременно, фактором развития внутрифирменных институциональных ценностей является неформальная власть официального лидера, а также руководителей сетевых групп. Вне харизматической «власти авторитета» невозможны ни сетевые группы, ни существенные интеллектуальные технологические инновации. К разряду институциональных невещественных ценностей следует также отнести наличие в корпоративном «портфеле» прав интеллектуальной собственности (запатентованных изобретений и открытий), приобретенных лицензий. Такой же ценностью является высокая институциональная культура предприятия, способствующая минимизации трансакционных издержек.

Позитивный имидж, доверие, брэнд и деловая репутация фирмы представляют собой интегральный и невидимый интеллектуальный продукт институционального производства. Несомненно, что эти ключевые факторы успеха имеют не только институциональную природу (здесь «фокусируются» и технологические инновации, качественные параметры производства и многое другое), однако выступают они именно как институциональные ценности, составляющие основу институциональной системы и одноименной культуры современной организации.

С точки зрения социальной составляющей, к разряду невещественных активов предприятия можно отнести определенные характеристики и параметры социальной внутренней и внешней среды. К характеристикам внутренней социальной среды можно отнести систему поощрений, социальные внутрифирменные трансферты, содержание «социального пакета», кадровую стабильность, возможность реализовать творческий потенциал членов персонала в рамках непроизводственных трансакций, традиции взаимоотношений менеджеров и рядовых сотрудников, действенная система социальной защищенности и др.

В рамках внутренних социальных трансакций следует отметить ведущую роль такого интегрального параметра, как благоприятный социальный «климат». К характеристикам внешней социальной среды следует отнести действенность позиционирования предприятия в системе экзогенных взаимодействий. Речь идет о провозглашенной и на деле реализуемой социальной миссии фирмы, демонстрации ее социальной ответственности, конкретных усилиях по устранению негативных экстерналий, традициях связей с общественностью и с органами местной власти, о постоянстве и формах участия в решении социальных (детских, образовательных, ветеранских и иных) программ и др.

В рассматриваемом нами примере, социальными невещественными активами могут быть модели сборных жилых домов с отсутствием отрицательных внешних эффектов в форме, например, загрязнения окружающей среды. Экзогенная социальная эффективность производства может характеризоваться тесной интеграцией инновационных проектов с планами развития социальной инфраструктуры города или региона. Фактором внешней социализации фирмы может стать ее расширенно воспроизводящийся клиентский капитал[26].

Помимо клиентского капитала, социальные невещественные активы организации могут состоять из знаний и традиций, связанных с налаженным обменом-общением с организациями гражданского общества, связей и отношений с представителями местных органов власти, образовательными учреждениями и др. Все это формирует такую специфическую ценность, как система социального «комфорта», благоприятный социальный климат организации. Интегрально это определяется как социальная ответственность бизнеса, однако редко данная ответственность рассматривается как созданный менеджерами невещественный социальный актив.

Между тем, существует проблема разграничения социального капитала фирмы и ее социальных невещественных активов. В самом деле, когда и при каких условиях высокоразвитый социальный капитал предприятия трансформируется в систему доходных социальных невещественных активов? Открытым остается вопрос и о том, как расширенно воспроизводить апробированные механизмы социализации фирмы в системе соответствующих трансакций? Ведь известно, что завоеванные позиции в социальных отношениях не становятся раз и навсегда данными. Их нужно укреплять и развивать, для чего требуется специальный менеджмент социальных невещественных активов организации.

Субъектами управления функциональными звеньями являются менеджеры, например, сетевых групп (они же – руководители целевых проектов). Менеджеры именно этого уровня являются важнейшим социальным активом предприятия; это так называемые «мастера золотых мозгов», или «корпоративные знатоки», уход которых из организации может нанести ей невосполнимый интеллектуальный урон. Менеджеры целевых проектов – это профессионалы высокого уровня общей культуры, харизматические лидеры своих креативных подразделений. Понятно, как следует относиться топ-менеджменту к этому «золотому фонду» социальной системы предприятия.

В результате исследования генетической и функциональной субъектно-объектной структуры интеллектуального корпоративного капитала, можно сделать следующие предварительные умозаключения. Во-первых, отечественная практика формирования основ экономики знаний свидетельствует о том, что основное внимание по-прежнему уделяется вопросам интеллектуального потенциала, а не тому, как общие знания и информацию трансформировать в систему актуальных созидательных знаний. В итоге мы имеем «теоретическую избыточность», но при этом «практическую недостаточность» в сфере воспроизводства и применения интеллектуального капитала. Множество теоретических разработок, даже «добираясь» до уровня общих функциональных знаний, остаются невостребованными в прикладном смысле. Объясняется это отсутствием согласованности, как минимум, трех видов.

Первое – это традиционная общая несогласованность теории и практики, где до сих пор нет потребности предметного анализа рыночных «сигналов», что приводит к непродуктивности теоретических разработок. Второе – это несогласованность в сфере общих функциональных знаний, что проявляется, например, в технологической безработице, несоответствии формальных и неформальных институтов, отсутствии социально-кадровой стабильности и др. Третье – это несогласованность в системе функциональных конечных форм интеллектуального капитала, что проявляется, например, в разнонаправленности формирования базы знаний и системы власти, несовпадении по времени результатов маркетинга рыночного продукта и производственной реализации технологических новшеств и др.

Во-вторых, содержание интеллектуального потенциала и общих интеллектуальных знаний определяется экономическим выбором организации, и «под который» она осуществляет «группировку» своих активов. Но верно и то, что экономический выбор фирмы зависит от уровня и содержания интеллектуального капитала и конечных невещественных активов организации. Следовательно, выбор хозяйственной альтернативы сам по себе есть интеллектуальный специфический продукт, «стартовый» характер которого весьма важен для стратегии предприятия и его устойчивости в рыночной конкуренции. Но если направленность производства общих знаний определяется ключевым экономическим выбором предприятия, то интеллектуальные знания функционального уровня определяются задачами проектов, разрабатываемых в контексте его стратегии.

Например, в рамках общего направления (строительство жилья) разрабатываются проекты по созданию «таунхаусов» либо дачных домиков и т.д. Понятно, что общие знания о строительстве как таковом являются фундаментальными по отношению к конечным знаниям, связанным с созданием целевого продукта. Таким образом, выбор варианта конечного производства связан с маркетингом новейших знаний, с анализом креативных возможностей персонала и ранее действовавших проектных групп. По сути, в комплексе маркетинга все более актуализируется этап «замысла товара», в ходе которого формируется его «знаниеемкость» и определяется его развивающее влияние на потенциального потребителя.

В-третьих, интеллектуальные невещественные активы предприятия подвержены динамике, имеющей как положительную, так и негативную направленность. Таким образом, недостаточно сформировать интеллектуальный невещественный актив; важно создать такие условия, чтобы он не превратился в «антиинтеллектуальный» невещественный «пассив». Задача менеджмента невещественных активов заключается в том, чтобы обеспечить их действительно «активное» участие в создании добавленной стоимости. Для решения этой задачи следует наиболее полно использовать потенциал синергетического взаимодействия собственников интеллектуального капитала предприятия.

Синергетический эффект формируется путем сознательно организованного взаимодействия невещественных технологических, институциональных и социальных активов, при ключевой роли последних. Причем, в этой взаимосвязи есть своя внутренняя логика: технологические знания отражают то, как создавать новшество; институциональные знания выявляют условия создания интеллектуальных продуктов; знания социальные говорят о том, кто будет создавать, и для кого будут создаваться эти продукты. Очевидно, что ключевым аспектом управления интеллектуальным капиталом является управление знаниями, или менеджмент знаний.

 

3.3. Интеллектуальное предпринимательство как фактор повышения эффективности управления знаниями

 

Предпринимательский подход к управлению предприятием давно исследуются отечественными и зарубежными учеными. Между тем, в существующих научно-практических разработках предпринимательство трактуется в контексте динамики рыночного экономического пространства, где целью предпринимательства является получение предприятием прибыли. Между тем, включение в анализ не только рыночного, но и дискурсивного экономического пространства, «доводит» представления о предпринимательстве до понимания его интеллектуальной формы.

Интеллектуальное предпринимательство, очевидно, включает в себя родовые признаки предпринимательства как такового, а также отражает определенную специфику. С точки зрения рыночного экономического пространства, интеллектуальное предпринимательство может рассматриваться как созидательная инновационная деятельность, направленная на получение прибыли. С точки зрения дискурсивного экономического пространства, интеллектуальное предпринимательство следует рассматривать как созидательную инновационную деятельность субъекта, направленную на производство новых знаний. Здесь не денежные, а нравственно-этические аспекты хозяйствования играют ключевую роль.

Таким образом, интеллектуальное предпринимательство представляет собой интеллектуальную деятельность, направленную на расширенное воспроизводство нравственно-созидательных знаний, использование которых обеспечивает предприятию устойчивость в рыночной конкуренции, социально-экономический рост и высокие прибыли. Ключевая цель интеллектуального предпринимательства заключается в производстве созидательных (потенциально «прибыльных») интеллектуальных знаний. Функционально-прикладная цель данного предпринимательства состоит в получении экономической прибыли, что достигается путем созидательного применения интеллектуальных знаний. Если в рамках организации созданы условия, обеспечивающие воспроизводство интеллектуальных знаний, то едва ли следует сомневаться и относительно прибыли.

В интеллектуальной экономике доходность фирмы лишь, в конечном счете, связана с денежной ее формой. Теперь важнее процесс, а не результат, поскольку именно в процессе развивающего обмена-общения сотрудники фирмы «без денег» удовлетворяют потребности, связанные с самореализацией. Таким образом, интеллектуальное предпринимательство существенно меняет представления о предпринимательской деятельности как таковой, так как дискурсивное экономическое пространство формирует «новое качество» доходности от созидательной деятельности. Эта доходность, в форме новых знаний, «минуя» стадию рыночных трансакций, непосредственно материализуется в участниках обмена-общения. Следовательно, воспроизводство и управление интеллектуальными знаниями становится ключевым звеном менеджмента современного предприятия.

Управление знаниями – это сознательный, целенаправленный процесс их поиска, выявления, производства и последующего использования. В случае с интеллектуальными знаниями, речь идет о знаниях, имеющих непосредственное отношение к инновационно-созидательной деятельности организации. К категории интеллектуальных знаний относятся и те новейшие знания, которые минимизируют и, впоследствии, прекращают «вымывание» природного капитала. Таким образом, интеллектуальное знание - это знание, использование которого обеспечивает созидательно направленное развитие экономики в условиях сокращающегося «вымывания» природного капитала.

Знания формируются в результате мотивированного познания, что определяется соответствующими целями и задачами. Например, информация о способах строительства жилых домов, содержащаяся в компьютерной базе данных, может и не стать чьим-либо новым знанием, пока не появится потребность в ее использовании. Для незнающего человека строительство жилого дома – дело неосуществимое. Однако потребность иметь свое жилье формирует производную потребность в познании, что и обусловливает поиск требуемой информации. В данном случае «добытое» ранее кем-то знание «дремало» в качестве материализованной на компьютерном диске информации, пока «кто-то» эту информацию не актуализировал, превратив в факт своего сознания. Таким образом, для одних субъектов хозяйственной деятельности информация является новым знанием, а для других - просто информацией. Если разрозненные информационные данные приводятся во внутренне скоординированную систему, то, как известно, информация трансформируется в знание.

В рамках дискурсивного экономического пространства и неэквивалентных обменных трансакций, где не происходит отчуждения продуктов интеллектуального производства и смены собственника, воспроизводятся и функционируют интеллектуальные рефлекторные знания. Эти знания, обращенные «внутрь» предприятия, предназначены для его саморазвития в системе выбранных хозяйственных альтернатив. В рамках же рыночного экономического пространства и эквивалентных обменных трансакций, где отчуждаются продукты интеллектуального производства, и меняется собственник, реализуются интеллектуальные внешние знания.

Интеллектуальные рефлекторные и интеллектуальные внешние знания могут быть явными и неявными. Ключевая задача в системе управления знаниями заключается в том, чтобы обеспечить высокую эффективность взаимодействия рефлекторных и внешних знаний. Фундаментальность знаний внутренних лежит в основе эффективной функциональности знаний внешних, материализующихся в рыночном продукте. В то же время, результативности рыночных трансакций тестирует качество рефлексии знаний в сфере воспроизводства интеллектуального капитала фирмы. Рассмотрим вкратце основные этапы управления знаниями в рамках организации.

Содержание первого этапа управления корпоративными знаниями заключается в том, чтобы с помощью известных маркетинговых приемов выявить потребительские предпочтения и «преломить» их через призму ноосферных требований воспроизводства. На данном этапе формируются знания о том, что требуется рынку и какие ноосферные ограничения необходимо иметь в виду при создании новшества. Очевидно, что формирование отмеченных знаний является сферой интеллектуального маркетинга, или маркетинга интеллектуальных знаний, характеризующих и отражающих не всякие, а именно интеллектуально ориентированные предпочтения реальных и потенциальных клиентов-потребителей.

Далее процесс управления знаниями переходит в систему дискурсивного пространства, где выявляются возможности и способности менеджеров и сотрудников адекватно отреагировать на требования рынка. Для этого коммуникативный менеджмент делает интеллектуальные маркетинговые знания явными и понятными для всего персонала, что является необходимым условием реальной оценки интеллектуальных сил организации. Здесь наступает второй этап управления знаниями, но уже в рамках развивающего обмена-общения сотрудников. Содержание данного этапа заключается в доведении до персонала требований конкурентного рынка и выявлении способности и готовности сотрудников решить соответствующие задачи. В данной ситуации могут иметь место следующие исходы.

Если в существующей базе знаний достаточно материала для организации требуемого производства, то можно непосредственно приступать к созданию продукта. Здесь в рамках уже имеющихся технологических и институциональных знаний будет создана новая полезная модель. Целенаправленное обращение персонала к существующей базе знаний в русле решения конкретной задачи, обеспечивает синергетический эффект первого уровня. Сосредоточение интеллектуальных усилий на созидательной конкретике может дать оригинальные варианты решения задачи, хотя и без существенного приращения знаний, которых достаточно в базе знаний.

Если же в существующей базе знаний необходимого материала не обнаруживается, то менеджмент знаний должен организовать их пополнение, что связано с третьим этапом управления знаниями. Источниками пополнения требуемых знаний могут быть базы данных и базы знаний других фирм, материализованные знания в аналогичной продукции конкурентов, неявные знания сотрудников самой организации. Поиск неявных, но реально существующих знаний представляется делом сложным, но возможным. Менеджмент трансформации неявных знаний в знания явные, доступные для других сотрудников, есть важнейший фактор развития интеллектуального капитала фирмы.

Сложность этого менеджмента заключается в том, что не каждый обладатель знаний готов поделиться этими знаниями с другими членами персонала. Как известно, существуют такие неявные знания, которыми в принципе поделиться невозможно, если они связаны с индивидуальным мастерством, и эти знания могут стать явными лишь с течением времени. Таким образом, менеджеру в сфере трансформации неявных знаний в знания явные следует исходить из того, что достичь «стопроцентного» результата здесь не представляется возможным в силу множества объективных и субъективных обстоятельств[27].

Между тем, созидательная активность предприятия, помноженная на мотив самореализации личности, может обеспечить определенный успех в решении отмеченной задачи. Как свидетельствует опыт, активизация явных и неявных знаний членов персонала происходит тогда, когда они заинтересованно объединяются в творческие группы и четко ориентируются на успешный результат. Здесь осуществляется известное «перекрестное опыление мозгов» сотрудников, где каждый вносит свой вклад в общую формирующуюся базу знаний.

Отмеченное «перекрестное опыление», а также рациональная подпитка знаниями извне образуют синергетический эффект второго уровня, на котором «критическая масса» пополненных у сотрудников знаний может привести к неординарным творческим решениям и созданию новых интеллектуальных продуктов. Качество синергетического эффекта второго уровня определяется способностями менеджера интеллектуального капитала создать кадровые и институциональные условия деятельности сетевых групп. Результативность трансформации неявных знаний в явные, а также процесса выявления знаний из внешних источников во многом предопределяется действием следующих факторов.

Первое – это ясное понимание всеми участниками группы созидательных целей и задач; второе – это инновационное управление сетевыми группами, исключающее проявления администрирования и бюрократизма; третье – это обеспечение сотрудникам заданий по «вкусу», что ускорит их самореализацию и «автоматизм» в преодолении «оборонительного» мышления; четвертое – это создание адекватной системы поощрительных мер за соответствующие достижения и др.

Четвертый этап управления знаниями непосредственно связан с их производством. Фактором такого производства является уже созданный интеллектуальный капитал предприятия, материализованный в созидательных свойствах членов персонала и представленный системой знаний. Ранее отмечалось, что существует «внутреннее» интеллектуальное производство, направленное на развитие интеллектуальных сил и способностей членов организации. Фактором этого «рефлекторного» интеллектуального производства является, как известно, «эндогенный» интеллектуальный капитал.

Кадровое и институциональное обеспечение процесса производства интеллектуальных знаний – основное направление деятельности менеджера интеллектуального капитала организации. Строго говоря, сама сетевая организация и сетевые группы, ориентированные на реализацию соответствующих проектов, уже представляют собой «минифабрики» по производству новейших знаний. Задачи менеджмента здесь состоят в том, чтобы, во-первых, обеспечить «точечность» использования кадров в рамках организуемых проектов (возглавлять созидательные проекты должны руководители, способные неординарно мыслить и умеющие организовать и возглавить «мозговые штурмы», что и есть способ производства знаний).

Кадровая стабильность, особенно в среде руководителей сетевых проектных групп, их обеспеченность всем необходимым для креативной деятельности, развитая система поощрений и «беспредельность» стратегических исследовательских перспектив позволят создать устойчивость и предсказуемость в расширенном воспроизводстве интеллектуальных знаний, а, значит, в осуществлении проектов. Предметом особого внимания менеджера интеллектуального капитала является создание норм, регулирующих и координирующих развитие лидерских качеств у руководителей проектных групп, да и у всего персонала.

Во-вторых, менеджмент интеллектуального капитала предприятия должен интенсифицировать кадровую и информационную «подпитку извне», что оградит персонал от созидательных повторов, хотя такие повторы иногда уместны, поскольку развитие новых знаний всегда осуществляется «по спирали». Отмеченная «подпитка извне» может заключаться в найме «целевых» сотрудников - носителей требуемых знаний. Кроме того, фирма может осуществить патентный поиск и приобрести лицензию на использование ранее произведенных знаний. Однако, в контексте расширенного воспроизводства внутрифирменных знаний, приобретенные знания «со стороны» предназначены не столько для непосредственного использования, сколько для генерации новых интеллектуальных знаний.

В-третьих, менеджмент интеллектуального капитала фирмы призван создать благоприятные социально-экономические условия для расширенного воспроизводства интеллектуальных знаний. Практика показывает, что эффективность созидательной деятельности персонала определяется их морально-материальной заинтересованностью. По сути, речь идет о развитости системы собственности каждой личности на свой интеллектуальный капитал. Но являются ли знания, неотчуждаемые от человека, объектом конкурентного доступа и, следовательно, собственности? Очевидно, являются, поскольку неотчуждаемость знаний не означает их неотделимости. Знания человека, становясь явными, начинают бесконечное «размножение»: с одной стороны, они отделяются от своего носителя, как «лучи исходят от солнца»; с другой стороны, эти знания находят свое продолжение в умах других людей, как и «солнечные лучи согревают землю».

В рамках предприятия, как известно, функционирует два вида собственности на интеллектуальный капитал. С одной стороны, действует собственность на интеллектуальный индивидуальный капитал, которая связана с обладанием каждым субъектом неявными знаниями, позволяющими получать индивидуальную интеллектуальную ренту. При этом, как отмечалось, индивидуальные ноу-хау могут быть непередаваемыми не по «злой воле» их обладателей, а в силу специфики неискусственно «скрытых» знаний.

С другой стороны, формируется собственность на интеллектуальный капитал фирмы, субъектом которой является юридический собственник предприятия. Объектом данной собственности являются явные знания, материализованные в соответствующих базах знаний, а также в интеллектуальных продуктах фирмы. Отмеченные формы собственности (индивидуальная и корпоративная) тесно взаимодействуют друг с другом, равно как взаимоувязываются явные и неявные знания.

В-четвертых, производство интеллектуальных знаний должно осуществляться в рамках определенной институциональной инфраструктуры. В связи с этим, институциональное знание менеджеров и сотрудников может иметь ключевое значение для интеллектуального производства. Практика свидетельствует, что «институты имеют значение» (по Д. Норту) не в абстрактной постановке, а с точки зрения обеспечения скорости осуществления внутренних и внешних трансакций. Отсюда императивом современного интеллектуального предпринимательства все более становится предпринимательство институциональное, призванное обеспечить, в том числе, высокоэффективную трансформацию неявных знаний – в знания явные.

В рамках интеллектуально ориентированной организации могут действовать, например, такие институты, как информационная открытость и доступ любого сотрудника к имеющимся базам знаний, что способствует «открытости» и самого сотрудника; пример формального или неформального лидера в распространении «добытых» знаний (любой пример всегда заключает в себе институциональный потенциал); демонстрация успешности и система поощрений для тех, кто не «скупится» на свои знания и осуществляет их формализацию; внедрение правила, связанного с требованием к каждому сотруднику иметь индивидуальную базу знаний; введение и развитие института «совещательности» и дискуссионности и др.

Несмотря на преимущественно позитивный характер последствий открытости знаний, любая организация, стремясь к получению интеллектуальной ренты[28], всегда пытается добиться устойчивости приобретенных конкурентных преимуществ. Одним из факторов решения задачи становится управляемый процесс превращения явных знаний – в знания неявные (секретные, закрытые). Либо осуществляется патентование явных знаний, которые теперь по закону являются недоступными для посторонних пользователей до тех пор, пока собственник не даст на это разрешение[29].

Важнейшим результатом деятельности менеджеров в сфере управления производством знаний является синергетический эффект третьего уровня. Мультипликация расширенного воспроизводства знаний теперь осуществляется за счет еще большей интенсификации «перекрестного опыления сознания» сотрудников, чем это было раньше. Синергетическому эффекту данного уровня соответствует интеллектуальное высочайшее напряжение менеджеров и персонала. Здесь же формируется и адекватная институционализация данного напряжения, «кристаллизуется» привычка творческой деятельности и «профессионального философствования», у сотрудников развивается потребность «в споре добывать истину». Менеджменту знаний на данном этапе важно обеспечивать быструю их материализацию, делая эти знания корпоративным достоянием.

Механизм производства интеллектуальных знаний можно определить как взаимосвязанное и развивающееся единство источников, условий, факторов и способов, обеспечивающих синергетический результат в форме создания новейших знаний в рамках дискурсивного созидательно-энергетического пространства. Задача менеджера интеллектуального капитала заключается в «наладке» данного механизма и обеспечении его «бесперебойной» работы. Понятно, что характеристики каждого звена этого механизма в конкретном случае всегда будут специфичны, однако общая «инструментальная» логика решения задачи будет прежней. Следует лишь подчеркнуть императивный характер возрастания рефлексии менеджеров интеллектуального капитала, поскольку в данном случае значение, по сути, неоднородного субъективного фактора, как никогда велико[30].

В результате проведенного исследования сущности и содержания интеллектуального предпринимательства в сфере расширенного воспроизводства интеллектуальных знаний современного предприятия, можно сделать следующие умозаключения. Во-первых, управление процессом производства интеллектуальных знаний должно быть системным, здесь не допустимы «анклавные» решения, принимаемые не в контексте общей стратегии фирмы. Только в этом случае обеспечивается «однонаправленность» дискурсивных и рыночных экономических отношений, оптимизация явных и неявных знаний, а также «внутреннего» (рефлекторного) и «внешнего» интеллектуального капитала организации.

Во-вторых, исходным звеном деятельности менеджеров в сфере обеспечения высокой эффективности управления знаниями является определение общественной потребности в интеллектуальном продукте, что позволяет осуществить адекватный экономический выбор в использовании интеллектуального потенциала организации. Для решения задачи необходимо развивать маркетинг интеллектуальных продуктов, который должен работать на опережение, формируя в сознании реальных и потенциальных покупателей-потребителей образ «товарных замыслов», заключающих в себе ключевые свойства инновационных продуктов.

Эти продуктовые инновации должны, с одной стороны, создаваться исключительно на основе воспроизводимых ресурсов, а с другой стороны, содержать в себе свойства и качества, обеспечивающие всестороннее развитие потребителей. Следовательно, в существующем комплексе маркетинга этап «товарного замысла» следует трансформировать в сторону интеллектуализации и формирования нового, интеллектуально ориентированного спроса на блага.

В-третьих, результаты интеллектуально ориентированного маркетинга менеджер интеллектуального капитала «внедряет» в дискурсивное пространство фирмы. Недостаток требуемых знаний актуализирует управление дополнительным их производством в рамках обмена-общения. Очевидно, что не существует опасности «перепроизводства» интеллектуальных знаний, поскольку возникающее в процессе творческой деятельности и дискуссий «попутное знание» может пригодиться в будущем. Созданные новые знания, материализуются в конечном рыночном продукте и в этой своей «оболочке» переходят в сферу рынка, где и тестируются на предмет их доходности. Чем выше уровень качества произведенных новых знаний, тем на больший объем интеллектуальной ренты может рассчитывать предприятие.

В-четвертых, ключевым звеном управления знаниями является активизация «внутреннего» интеллектуального капитала фирмы. Конкретика этого управления непосредственно увязывается с созданием благоприятных социально-экономических и институциональных условий. Речь идет о развитии системы интеллектуальной корпоративной собственности, а также о создании инновационных институтов, обеспечивающих сокращение трансакционных издержек, интенсифицирующих обмен-общение.

Особое внимание должно быть уделено формам доходности от интеллектуального предпринимательства. В условиях одноименного производства базовой формой доходности является не опосредованная товарно-денежными трансакциями потребительская удовлетворенность от творческой самореализации участников созидательного процесса. В процессе такой самореализации осуществляется действительное развитие творца-интеллектуала, что и является для него основным результатом интеллектуально-инновационной деятельности.

В-пятых, сферой особого исследовательского внимания и практического использования является синергетическая эффективность социально-экономических внутрифирменных взаимодействий. Данная эффективность является функцией интенсивности дискурсивных трансакций. Институционально эта интенсивность обеспечивается творческими и сетевыми группами и в целом сетевой формой организации. При этом любые проявления администрирования и внутренней бюрократизации приводят к «разрыхлению» и разрушению «плодоносности» пространства развивающего обмена-общения.

В современных исследованиях следует дать подробную характеристику дискурсивному пространству созидательных трансакций, рассматривая его как интеллектуальный важнейший базовый актив предприятия. Существующие характеристики созидательных сил дискурсивного пространства часто трактуются как «творческий корпоративный дух», или «благоприятная атмосфера для делового сотрудничества» и т.д. Реже идет речь о том, как произвести и сохранить эту атмосферу, обладающую потенциалом созидания новых идей и знаний.

Созидательная «мощь» дискурсивного экономического пространства не вызывает возражений, хотя и требует фундаментальных оценок и адекватных характеристик. В частности, небесспорным является вопрос о материальности созидательной атмосферы дискурсивного пространства. Энергетическое «поле» человеческих творческих взаимодействий – явление невещественное, но материальное, ибо предстает как объективная реальность, «данная нам не столько в ощущениях», сколько «данная нам в наших разумениях». Энергия дискурсивного экономического пространства не является непосредственно «конечным» невещественным активом, создающим «внешний» интеллектуальный продукт. Энергия отмеченного пространства выступает, скорее, условием решения конечных созидательных задач.

К примеру, сила энергии дискурсивного пространства может «тестироваться» на предмет количества и качества создаваемых технологических и институциональных инноваций, обеспечивающих скорость создания и продвижения на рынок интеллектуальных продуктов. Но есть и более «тонкие» параметры оценки: примером может служить «скорость» и «добровольность» передачи сотрудниками неявных знаний друг другу, создание индивидуальных баз знаний и др. В любом случае, энергия развивающего обмена-общения (ее качество и направленность применения) должна стать объектом соответствующего предпринимательского управления.

 

Выводы по главе 

Первое. Важнейшей закономерностью развития современной теории и практики управления организацией является возникновение новых «управленческих территорий». К их числу следует отнести интеллектуальный потенциал и интеллектуальный капитал организации, а также систему функциональных базовых и конечных форм данного капитала. Сложность, масштабность и глубина управленческих задач в сфере движения интеллектуального капитала объективно предопределяет необходимость конституирования самостоятельного менеджмента данного капитала. Сущность управления интеллектуальным капиталом предприятия заключается в сознательном, целенаправленном воздействии соответствующего субъекта на систему корпоративных знаний в интересах их созидательного использования. Субъектом отмеченного управления является менеджер интеллектуального капитала организации.

Информационный и коммуникативный менеджмент не охватывает ключевых проблем управления интеллектуальными знаниями. Отмеченные формы менеджмента носят, применительно к управлению интеллектуальными знаниями, инфраструктурный характер. Информированность персонала в русле решаемых фирмой созидательных задач, и высокоэффективная коммуникативность не гарантируют требуемую результативность интеллектуализации производства и ожидаемую эффективность использования интеллектуального капитала. Ключевая задача управления данным капиталом заключается в том, чтобы «фантом» интеллектуальных знаний превратить в «плоть» созидательной деятельности по производству интеллектуальных продуктов.

Второе. Под менеджментом интеллектуального капитала следует понимать взаимосвязанное единство различных «вертикально-горизонтальных» управленческих воздействий на систему воспроизводства интеллектуальных знаний. Объективным детерминантом системы менеджмента знаний является сама система этих знаний. Существуют следующие уровни интеллектуальных знаний: а) «информативные знания», составляющие интеллектуальный потенциал фирмы; б) общие интеллектуальные знания, имеющие «окраску» альтернативного выбора; в) общие функциональные знания, представляющие собой знания в сфере технологических, институциональных и социальных взаимодействий; г) функциональные конечные знания, или знания о создании интеллектуального внешнего продукта.

Менеджментом сложнейшей специфики является управление процессом трансформации знаний из сферы «информационно-абстрактной» – в сферу конкретную, прикладную. При этом, «ключ» высокой эффективности менеджмента знаний находится в области «соприкосновения» дискурсивного и рыночного экономического пространства. Отсюда и специфика менеджмента, отдельно связанная с исследованием движения знаний в области обмена-общения, а также с анализом развития знаний в области трансакций эквивалентно-рыночного обмена. Как правило, «за кадром» остается управление трансформацией знаний из одного экономического пространства – в другое. Сложность управления здесь обусловлена качественно разными механизмами функционирования знаний в обоих видах экономического пространства.

Третье. Существенным недостатком современного управления интеллектуальными невещественными активами организации является слабая их увязка с общими знаниями. Кроме того, сами невещественные активы трактуются утилитарно: с одной стороны, они отождествляются с нематериальными активами, что едва ли правомерно; с другой стороны, здесь не учитываются неявные знания персонала. В связи с этим, «расширительное» понимание сущности и содержания невещественных активов организации предопределяет и новое качество менеджмента этих активов.

Это новое качество заключается, во-первых, в том, что данный менеджмент предстает как часть общего управления интеллектуальным капиталом фирмы. Во-вторых, он находится на «смычке» нерыночного и рыночного экономического пространства, что придает ему черты трансформационности. В-третьих, здесь ясно трактуется субъектная структура управления: менеджерами невещественных активов организации являются руководители проектов. В-четвертых, объектом управления должно стать корректирующее воспроизводство невещественных активов; в противном случае, данные активы могут быстро превратиться в невещественные «пассивы». В-пятых, важно осуществлять обратную связь между функциональными конечными активами и базисными знаниями, что является залогом однонаправленности общего воспроизводства интеллектуальных знаний.

Четвертое. Под механизмом воспроизводства интеллектуальных знаний понимается упорядоченная система источников, условий, факторов, способов и форм их создания. Существующие в современных условиях «фрагментарность», бюрократизм и чрезмерное администрирование в воспроизводстве знаний должны уступить место творческой деятельности, реальной заинтересованности персонала и менеджеров. Качество воспроизводства интеллектуальных знаний определяется энергией заинтересованности тех, кто эти знания производит. Данная энергия «питается» мотивами морально-нравственного и материального содержания.

Морально-нравственная мотивация формируется и поддерживается создаваемой менеджерами атмосферой творческих дискуссий, высокого уровня доверия среди интеллектуалов, харизматической властью управляющих и т.д. Данная мотивация непосредственно связана со стремлением личности к самореализации, что и происходит в рамках дискурсивного экономического пространства. Здесь сотрудник сознательно стремится к разным формам проявления своих явных и неявных знаний. Фактор же материальной доходности может мультиплицировать воспроизводство интеллектуальных знаний, но, в случае низкого уровня доходов, может и тормозить, что часто происходит на отечественных предприятиях.

Существующая сегодня контрактная парадигма найма не отражает перспектив получения сотрудниками справедливой интеллектуальной ренты. Отсутствие четко конституированной и защищенно функционирующей интеллектуальной собственности, объективно не позволяет сформировать высокоэффективный механизм воспроизводства интеллектуальных знаний и грамотно организовать интеллектуальное производство.

Пятое. Важнейшим организационно-экономическим условием повышения эффективности воспроизводства интеллектуальных знаний является система адекватных институтов. Целенаправленная деятельность субъекта по производству созидательных институтов, обеспечивающих сокращение трансакционных издержек, называется институциональным предпринимательством. Просматривается двоякая роль знаний в системе институционального предпринимательства: с одной стороны, сами институты есть «знаниеемкий» продукт, материализующий в себе явные и неявные знания. С другой стороны, эти «знаниеемкие» продукты способствуют производству новейших знаний, создавая соответствующие нормы и правила.

В рамках институциональной системы организации можно выделить несколько подсистем: а) подсистема эндогенных институтов личности – члена персонала; б) подсистема внутренних институтов проектных групп; в) подсистема внутренних институтов непосредственно самого предприятия; г) подсистема внешних институтов, координирующих отношения фирмы с внешними агентами. Эффективность функционирования институциональной системы определяется качеством институционального предпринимательства и, следовательно, креативными способностями институциональных предпринимателей.

При этом справедливый, созидающий характер экзогенных институтов государства может оказать решающее воздействие и на институты внутренние. Качество государственного институционального производства объективно становится «условием-гарантией» качества внутрифирменных институтов. Особенно это положение актуально для развития системы интеллектуальной собственности предприятия и каждого его сотрудника. Отсутствие таких правил тормозит процесс превращения неявных знаний – в знания явные, подталкивая субъектов к поиску более благоприятного институционального климата. Таким образом, институциональное предпринимательство в сфере расширенного воспроизводства интеллектуальных знаний является безальтернативным условием и фактором высокоэффективной деятельности современной организации.

 

Словарь терминов 

Управление - процесс сознательного, целенаправленного воздействия субъекта на соответствующий объект в интересах достижения определенных результатов.

Управление интеллектуальным капиталом фирмы – целенаправленный процесс развития данного капитала в интересах обеспечения расширенного интеллектуального воспроизводства в рамках данного субъекта.

Коммуникационный менеджмент – это менеджмент трансформации «нейтральной» информации, в позитивные созидательные знания.

Институциональные знания – это знания о том, какова природа институциональных изменений; как проектируются и внедряются новые институты и «изымаются» из институционального «оборота» институты, исчерпавшие свое положительное функциональное значение.

Интеллектуальное предпринимательство – деятельность субъекта, направленная на расширенное воспроизводство созидательных знаний, использование которых обеспечивает хозяйственному агенту устойчивость в рыночной конкуренции, социально-экономический рост и высокие прибыли; это разработка и воплощение в хозяйственную действительность инноваций в сфере расширенного воспроизводства интеллектуальных ценностей.

Управление знаниями – это сознательный, целенаправленный процесс их поиска, выявления, производства и последующего использования.

Интеллектуальное знание - знание, использование которого обеспечивает созидательное экономическое развитие в условиях сокращающегося «вымывания» природного капитала.

Маркетинг интеллектуальных знаний - маркетинг интеллектуально ориентированных предпочтений реальных и потенциальных клиентов-потребителей.

Интеллектуальная рента - доход (сверхдоход), получаемый собственником в результате созидательного использования объектов интеллектуальной собственности; это доход от созидательного использования интеллектуального капитала (личности, домохозяйства, организации и др.).

Управление интеллектуальными знаниями организации (форма интеллектуального предпринимательства) – сознательное, целенаправленное воздействие на процесс воспроизводства новейших созидательных корпоративных знаний.

Производство интеллектуальных знаний – целенаправленный процесс их создания с помощью «рефлекторного» интеллектуального капитала.

Механизм воспроизводства интеллектуальных знаний  - упорядоченная система источников, условий, факторов, способов и форм их создания.

Институциональное предпринимательство -  целенаправленная деятельность субъекта по производству созидательных институтов, обеспечивающих сокращение трансакционных издержек.

 

Послесловие 

Масштабные процессы хозяйственной трансформации, развернувшейся в современной отечественной экономике, все отчетливей высвечивают срочность ускоренного развития интеллектуального национального капитала. Для этого необходимо ясное видение, прежде всего, ключевыми политическими фигурантами в сфере социально-экономического развития императивного характера многоуровневой и диверсифицированной когнитивизации хозяйственной действительности. В связи с этим, должно прийти понимание того, что экономический «рыночный менталитет» не может быть базисным детерминантом, определяющим логику и направленность развития форм и способов хозяйствования в третьем тысячелетии.

«Центр тяжести» социально-экономических исследовательских парадигм должен смещаться в сторону сознательного и целенаправленного развития экономического дискурсивного пространства, в рамках которого необходимо сознательно ускорять расширенное воспроизводство новейших созидательных знаний. Развитие данного пространства, по сути, и есть развитие экономики знаний, - специфической сферы хозяйственной действительности, где воспроизводятся новейшие знания, проходя этапы актуализации, капитализации и, наконец, рыночно ориентированной коммерциализации.

Сложности и противоречия, сопровождающие объективную тенденцию повышения знаниеемкости отечественного хозяйства, связаны преимущественно с особенностями экономического менталитета и укоренившимися в общественном сознании элементами экономической культуры. Содержание данного менталитета сводится, с одной стороны, к традиционному экономическому этатизму, или ожиданиям появления «всесильного» государства, способного самостоятельно решать все проблемы. С другой стороны, формируется новая «гибридная» и весьма «рыхлая» ментальность, связанная с поверхностным восприятием закономерностей становления и функционирования конкурентного рынка.

К сожалению, характер разгосударствления отечественной экономики был таким, что в сознании хозяйственных агентов рынок ассоциировался исключительно как «технический», чаще всего, неправовой инструмент обогащения в форме максимизации денежных доходов. С небольшой степенью условности можно сказать, что неправовая, то есть несправедливая приватизация закономерно породила неправовую рыночную экономику с формирующимся одноименным экономическим менталитетом ее участников.

Другая сложность отечественного восхождения к экономике знаний связана с укоренившейся институционализацией отрицательных инвестиций, связанных с ускоренным «вымыванием» природного капитала. Трагедийный характер данного обстоятельства заключается в том, что в общественном сознании укрепляется представление о возможности решать социально-экономические проблемы не путем развития экономики знаний, а за счет продажи на мировом рынке природных ресурсов. Такая экономическая политика объективно формирует «природно-рентоориентированный» экономический менталитет, как у распорядителей экономической власти, так и у рядовых членов общества. В этих условиях рассчитывать всерьез на ускоренное формирование и развитие экономики знаний, которая характеризуется расширенным воспроизводством и присвоением не природной ренты, а ренты интеллектуальной, едва ли приходится.

Таким образом, основные проблемы на пути формирования в нашей стране экономики знаний при последовательной интеллектуализации хозяйственной действительности связаны отнюдь не с «провалами» государства в области фискальной и монетарной политики. Они также не связаны с некоторыми кризисными явлениями в области инвестиционной политики и институционального строительства в малом и среднем бизнесе и др. Важнейшим препятствием в сфере когнитивизации отечественной экономики является формирующийся у представителей экономической власти и бизнеса иррациональный тип восприятия императивов современной хозяйственной действительности, то есть иррациональный экономический менталитет.

Основу ментального иррационализма составляет «кривое зеркало» современного экономического миропонимания, где искаженное представление о хозяйственной действительности третьего тысячелетия непосредственно определяется укоренившимися институтами политического поиска «плохой» ренты при соответствующей институционализации социально слабо ориентированных рыночных механизмов. При этом поиск интеллектуальной ренты, в лучшем случае, нейтрализуется, открывая путь примитивным индустриальным технологиям производства, господствовавшим в развитых странах мира во второй половине прошлого столетия.

Отмеченные обстоятельства, связанные с особенностями экономического менталитета и ценностями экономической культуры современной российской власти и бизнеса, субъективно предопределяют дальнейшее «вымывание» природных ресурсов страны. Принцип «получать» не «создавая» закономерно распространяется на всю экономику; «вирус экономического паразитизма» поражает всех хозяйственных агентов. Отсюда и проистекает стремление организаций к «плохой» ренте, связанной с монополизацией производства и рынков, бюрократизацией управления и коррупцией чиновничьего аппарата. Расширенное воспроизводство жизненных благ, по сути, уступило место масштабному и тотальному поиску природной, административной, монопольной, институциональной и т.д. ренты.

Дело, однако, не в том, что в экономике существуют названные формы рентоориентированного поведения и присвоения, ибо они существовали всегда. Суть проблемы в том, что параметры этих форм и способов присвоения ценностей сегодня столь велики и многообразны, что они стали устойчивым элементом экономического сознания большинства хозяйственных агентов, а также представителей экономической власти. Сказанное не означает, что в российской действительности нет организаций, занимающихся поиском «хорошей» экономической ренты и, прежде всего, ренты интеллектуальной. Однако количество таких организаций пока столь невелико, что говорить всерьез об ускоренном развитии в нашей стране когнитивной экономики преждевременно. Таким образом, объективные требования когнитивизации и интеллектуализации экономики не вызвали адекватных трансформаций в экономическом сознании хозяйственных агентов.

Очевидно, что назрела необходимость в новом качестве осмысления объективных тенденций, присущих современному этапу развития социально-экономического и природно-ресурсного пространства. Содержание этого нового качества заключается в следующих ключевых положениях. Во-первых, императивом является глубокое понимание бесперспективности экономического строительства, основанного на неинтеллектуальных формах и способах присвоения рентных доходов. Конституирующим фактором масштабной социально-экономической трансформации должен стать сознательно организованный и осуществляемый процесс трансформации природной ренты – в ренту интеллектуальную. Природная рента должна стать экономическим источником развития человеческого и интеллектуального капитала личности и общества. Национализация природной ренты предстает в качестве безальтернативного императива в сегодняшней социально-экономической политике государства. Это потребует неординарных мер со стороны высшего руководства страны.

Во-вторых, экономическим агентам всех уровней необходимо осознать жизненную силу и мощь экономики знаний в целом, и интеллектуальной экономики, в частности. Это обстоятельство кардинально меняет вектор развития хозяйственной действительности. Не утилитарное рыночное, а экономическое дискурсивное пространство является основной сферой хозяйственных трансакций в экономике знаний. Это обстоятельство не умаляет роли созидательно-энергетического, мотивационно-мобилизующего потенциала конкурентного рынка, однако подчеркивает первостепенность экономического пространства воспроизводства знаний, а не экономических благ, удовлетворяющих утилитарные потребности человека.

Интеллектуализация и когнитивизация экономики детерминирует формирование нового качества современного образования, которое становится основным сектором национального хозяйства. Это обстоятельство объективно предопределяет не только существенное обновление содержания учебных планов, но и требует поиска новых форм дискурса и исследовательских алгоритмов, формирующих высоконравственных и творчески мыслящих специалистов.

В-третьих, теоретической основой хозяйственной деятельности современной организации едва ли может быть какая-либо отдельно взятая концепция фирмы (неоклассическая, институциональная и т.д.). Очевидно, что принцип методологического «антропоцентризма», присущий интеллектуальной экономике в целом, не может не находить своего отражения и в созидательной деятельности предприятия. Следовательно, современная теория фирмы – это система междисциплинарных знаний и концепций, охватывающих не только технико-технологические и институциональные, но и личностно-социальные аспекты ее деятельности. Более того, когнитивизация экономической деятельности фирмы позволяет говорить о приоритетности созидательных свойств экономического менталитета человека как участника внутрифирменных трансакций, а также общей корпоративной культуры персонала.

Это обстоятельство предопределяет рост потребности в новом качестве корпоративного менеджмента, где ведущая роль должна принадлежать управлению знаниями, или менеджменту интеллектуального капитала организации. Интеллектуализация деятельности организации не может не сопровождаться интеллектуализацией соответствующего управления, выступающего в форме интеллектуального предпринимательства. Понятно, что ожидаемые и предполагаемые хозяйственные инновации, а также рост конкурентоспособности фирмы невозможны без управления процессами поиска, актуализации, капитализации и коммерциализации созидательных знаний.

Литература 

Андриссен Д., Тиссен Р. Невесомое богатство. Определите стоимость вашей компании в экономике нематериальных активов. – М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2004. – 304с.

Багов В.П., Селезнев Е.Н., Ступаков В.С. Управление интеллектуальным капиталом: Учебное пособие. – М.: ИД «Камерон», 2006. – 248с.

Беккер Г.С. Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории. – М.: ГУ ВШЭ, 2003. – 672с.

Б. Мильнер. Управление знаниями – вызов XXI века // Вопросы экономики. – 1999. - № 9. – С. 108-119.

Бузгалин А.В., Колганов А.И. Теория социально-экономических трансформаций. (Прошлое, настоящее и будущее экономик «реального социализма» в глобальном постиндустриальном мире): Учеб. для студентов экономических специальностей. – М.: ТЕИС, 2003. – 680с.

В.А. Супрун. Интеллектуальный капитал: Главный фактор конкурентоспособности экономики в XXI веке. – М.: КомКнига, 2006. – 192с.

В.А. Корсун. Системное управление инновационной деятельностью персонала как ресурс конкурентоспособности предприятия / Под ред. А.В. Бычкова. – М.: Издательство «Учеба» МИСиС, 2007. – 157с.

Ведин Н.В. Экономическая неоднородность обмена в хозяйственной эволюции общества. – СПб.: Изд-во НПК «РОСТ», 2006. – 218с.

В.Д. Руднев. Россия на острие социально-экономических проблем. – Информационно-внедренческий центр «Маркетинг», 2006. – 246с.

В. Мау, А. Сеферян. Бизнес-образование рубежа веков: вызовы времени и тенденции развития // Вопросы экономики. – 2007. - № 10. – С. 75-90.

Войтов А.Г. Интеллектуальный капитал И. Канта. – 2-е изд. – М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2006. – 120с.

В.Л. Тамбовцев. Основы институционального проектирования. – М.: ИНФРА-М, 2008. – 144с.

Гж. В. Колодко. Этика в бизнесе, экономике и политике // Вопросы экономики. – 2007. - № 11. – С. 44-55.

Г. Клейнер. Знания об управлении знаниями // Вопросы экономики. – 2004. - № 1. – С. 151-155.

Джанетто., Уиллер Э. Управление знаниями. Руководство по разработке и внедрению корпоративной стратегии управления знаниями. – М.: Добрая книга, 2005. – 192с.

Иноземцев В.Л. За пределами экономического общества: Научное издание. – М.: «Academia» - «Наука», 1998. – 640 с.

Интеллектуальный капитал современной организации: сущность, структура и основы управления: Материалы научно-практической конференции. – Нижнекамск: НКФ МГЭИ, 2007. – 106с.

Казьмин А.К. Теория интеллекта: Как выбрать президента. – М.: ЗАО «Московские учебники – СиДиПресс», 2001. – 240с.

Клейнер Г.Б. Эволюция институциональных систем / Г.Б. Клейнер; ЦЭМИ РАН. – М.: Наука, 2004. – 240 с.

Корнейчук Б.В. Информационная экономика. Учебное пособие. – СПб.: Питер, 2006. – 400 с.

Корпоративная культура: Учебное пособие / Автор-сост. И.Н. Кузнецов. – Мн.: Книжный дом; Мисанта, 2006. – 304с.

Креативное мышление в бизнесе / Пер с англ. – М.: Альпина Бизнес Букс, 2006. – 228с.

Лукичева Л.И. Управление интеллектуальным капиталом. – Москва: Омега-Л, 2007. – 552с.

Макаров В.Л. Микроэкономика знаний / В.Л. Макаров, Г.Б. Клейнер; Отд. обществ. наук РАН, Центр. экон.-мат. ин-т. – М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2007. – 204с.

Материалы Ломоносовских чтений экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова за 2005-2006 гг.: Методология экономической науки и методика преподавания экономической теории: Часть 1. Монография. – М.: Грант Виктория ТК, 2006. – 560с.

Московский А.И. Институциональная экономика: Вводный курс. – М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2003. – 49с.

Нейматова Б.А. Методологические инновации в исследовании сущности интеллектуального капитала предприятия // Экономические науки. – 2007. - № 9. – С. 63-68.

Нейматова Б.А. Анализ альтернативных трактовок и определение сущности интеллектуального капитала фирмы // Экономические науки. – 2—7. - № 10. – С. 145-150.

Нестеренко А.Н. Экономика и институциональная теория / Отв. ред. акад. Л.И. Абалкин. – Эдиториал УРСС, 2002. – 416с.

Неоэкономика: Очерки теории и методологии / Под ред. проф. А.В. Бузгалина. М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2003. – 244с.

Норт Дуглас. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Пер. с англ. А.Н. Нестеренко; предисл. и науч. ред. Б.З. Мильнера. – М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. – 180с.

О. Богомолов. Нравственный фактор социально-экономического прогресса // Вопросы экономики. – 2007. - № 11. – С. 55-63.

Олейник А.Н. Институциональные аспекты социально-экономических трансформаций. – М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2000. – 158с.

Организационное обучение / Пер с англ. – М.: Альпина Бизнес Букс, 2007. – 192с.

Основы экономической теории человеческого капитала: Методологические и институциональные аспекты: Монография / Под ред. чл-корр. Академии наук Татарстана Ф.Г. Хамидуллина. – Казань: Изд-во «ФЭН» АН РТ, 2007. – 258с.

Поленова С.Н., Маслакова И.И. Бухгалтерский учет интеллектуальной собственности / Под общ. ред. С.Н. Поленовой. – М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2008. – С. 7-160.

Посталюк М.П. Интеллектуализация человеческого капитала в инновационной экономике М.П. Посталюк, Б.В. Салихов. – Казань: Казанский государственный университет, 2005. – 162с.

Радаев В.В. Социология рынков: к формированию нового направления. – М.: ГУ ВШЭ, 2003. – 325с.

Развитие интеллектуального капитала и интеллектуальной собственности в условиях глобализации // Глобализация: настоящее и будущее России: Материалы VI Международного социального конгресса 24-25 ноября 2006 года. В 2-х томах. – М.: Издательство РГСУ, 2007. – Т. 2. – С. 267-304.

Салихов Б.В., Новичкова В.И. Теория человеческого капитала: методологические и институциональные аспекты: Монография. – НКФ МГЭИ, 2007. – 150с.

Собственность в системе социально-экономических отношений: теоретико-методологические и институциональные аспекты: Монография / Под ред. Чл.-корр. РАН В.И. Жукова. – М.: РГСУ, 2005 – 405с.

Социум 21 века: рынок, фирма, человек в информационном обществе / Под ред. А.И. Колганова. – М.: Экономический факультет, ТЕИС, 1998. – 279с.

Социально-экономические проблемы формирования и расширенного воспроизводства интеллектуального капитала в современной России: Материалы международной научно-практической конференции, 10 ноября 2006 г. – М.: РГСУ, 2007. – 256с.

Стрелец И.А. Сетевая экономика. – М.: Эксмо, 2006. – 208с.

Стюарт Томас А. Интеллектуальный капитал. Новый источник богатства организаций / Пер. с англ. В. Ноздриной. – М.: Поколение, 2007. – 368с.

Теория фирмы / Под ред. В.М. Гальперина. СПб.: Экономическая школа, 1995. («Вехи экономической мысли»; Вып. 2). 534с.

Управление знаниями / Пер с англ. – М.: Альпина Бизнес Букс, 2006. – 208с.

Управление изменениями / Пер с англ. – М.: Альпина Бизнес Букс, 2007. – 227с.

Хайнце Р. Не бойтесь изменений!: Как достичь успеха в ходе перемен / Пер. с нем. Г. Гринкевич. СПб.: Издательство Вернера Регена, 2007. – 168 с.

Ходжсон Джеффри. Экономическая теория и институты: Манифест современной институциональной экономической теории. – М.: Дело, 2003. – 464с.

Цвылев Р.И. Постиндустриальное развитие. Уроки для России. – М.: Наука, 1996. – 206с.

Шаститко А.Е. Новая институциональная экономическая теория. – 3-е изд., перераб и доп. – М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2002. – С. 289-378.

Эггертссон Трауинн. Экономическое поведение и институты / Пер с англ. – М.: Дело, 2001. – 408с.

Экономика, основанная на знаниях: Учебное пособие / Под общ. ред. А.Л. Гапоненко. – М.: Издательство РАГС, 2006. – 352с.